Здесь
Здесь не веришь слову и телу,
Каждый орган строго по делу
Утро красится так умело,
Что не веришь, что здесь есть ночь.
Колотун вздымает за ворот.
Здравствуй, финно-угрюмый город
Что был ломан, стрелян, упорот,
Здравствуй, ярко-китайский город,
Третий Мордор, Рай, франко-порт,
Милый континентальный морок –
Пять морей человечьих прочь
И метро подметет прохожих,
И – в нутро, на себя похожих,
Колесует кольцом, но все же
Невредимым дает уйти.
Нет пути для злобного лиха,
И на Лобном месте так тихо
Но кустодиевская купчиха
Наварить успела кутьи.
О, невеста самопогромов
И палладиевых наркомов,
Помнишь ли, как к Белому Дому
Долгорукий ладил ладьи?
И лжеменеджер в польских джинсах
Russiae et Moscoviae princeps
Оборзел и пошел на принцип,
А ему: из пушки – лети!
Ты смотрела, Мара Моревна,
Что ты скажешь, Марья Лексевна?
Что всенощно и повседневно
Здесь ведет бухучет грехам?
Хам лютует – сим власть имеет,
Страсть по-прежнему всем владеет.
По-скуратовски свадьбу деет
Дорогим своим женихам.
Вечно молодым, вечно старым
Бьет с носка и спит под ударом
То французам, а то татарам
Даром лишь перо под ребро.
Переулком хитрит Хитровка,
За Хитровкой следит Петровка,
По копью бережет Рублевка
Свое зло – чужое добро.
Пока пьешь – попадешь на Курский,
Коль свезет – перейдешь до Красной,
Поплетешься тропою русской
Вдоль посольства чужой мечты.
Через неумышленный город,
Краже- и пожароопасный,
Средь уродливой и прекрасной
Ниспадающей красоты.
На Садовом нет места вишням,
Но сорочьим золотом пышным,
Кратковременным небом вышним
Разорится сорокозвон…
И тогда ты стоишь, достоин,
Словно в урне нашел биткоин,
Хоть в Кучковом поле не воин –
Но к чему-то ты здесь нужон.
Обожженный летним закатом,
Размозженный ласковым матом,
Помнишь, как в девятьсот-распятом
С Баррикадной под танки шел?
До кишок, до костей, ребята.
К стенке Цоя, дети Арбата!
По брусчатке идет «Армата».
Ров, лопата да рок-н-ролл.
Эмокор в похоронной тризне.
Выходи на двор, хоть ты тресни.
Это средняя школа жизни,
Колумбайн десятых годов.
Под асфальт закатана вера,
Но порою жизнь для примера
Жахнет ветхого пионера –
«Будь готов!». Б…, всегда готов.
Мнёт наш век даже баб чугунных,
Дев с веслом безусловно юных.
Урны праха в парках культурных.
Кто здесь лях, кто юнкер – не в счет.
Бей по центру прямой наводкой,
Жги по сердцу черной слободкой,
Лей по кухонькам сладкой водкой,
Потаенной свободки мёд.
На Лубянке ведет итоги
Монумент незримый и строгий.
Ему внемлют ложные боги,
Что стоят на Крымском валу.
Под мостом протекает речка,
На мосту – москвичка-овечка
По-узбекски звенит уздечка
В бесприютном пятом углу.
Тохтамыш отшумел Ордынкой.
Хан Гирей – по Большой Татарской.
Полыхает парчою царской
Красна смерть на весь белый свет.
По террористическим трактам,
С ленской прямотой пролетарской,
До Онеги с тундрой лопарской
На этап твой волчий билет.
Контрамарка в валютной кассе,
Баядерка в лакшери-классе.
На фуршет к партнеру Бокассе
По Кутузе лети винтом.
Над Болотом – звезда балетов.
С синим огоньком пляс скелетов
За умом во Дворец Советов
К Иван Яковличу в дурдом.
И менты, посмотрев чуть выше
Понимают – они не крыша,
Они лишь дорожная каша,
Реагент под ногами тех,
Кто не спит, играя на курсе
Вечных values of Mother Russia.
Поспешай на свой бал, Наташа.
Утро красное – не для всех.
На рассвете – грома раскаты.
Хочешь спать, обложившись ватой –
Но, ты слышишь – идут солдаты.
Да, уходят в зиму солдаты,
И взмывают аэростаты,
В то же самое небо, где
Расцветут по весне салюты
Над Благушей, где люди люты
Над посадом, где отсвет Смуты
За фасадом, где слыть беде.
Заблудиться в Марьиной роще –
Что в трех сёстрах или же проще,
Попадешь, будто кура в ощип,
Словно Осип, не чуя страх.
Never sleeps сей вертеп метельный,
Коль тобольский – бери отдельный
Кабинет и набор постельный.
Яр ярится в ночных лучах.
Дым на набережной редеет.
Бледным пламенем газ не греет
Серым племенем в смоге преет,
Взят на паузу день-деньской.
Там где в Яузу входит крейсер,
Где в подъезде хрипит Тангейзер,
Где московский борзой стритрейсер
Был размазан по всей Тверской,
Многотонной прибит тоской.
О, неспящий в Армагеддоне
Этот град на твоей ладони.
В благодати, но не в законе
Прочитай про свое УДО.
Здесь на чет и нечет разложен
Приневолен и уничтожен,
Всё равно живешь невозможен,
Постигая, Бог знает что.
Что соделал щедро-спесивый,
Седмихолмый, разноречивый –
Спросит судия справедливый.
Смотрим в книгу – молчим в уме…
Только вечер лепечет в ивах,
Только ветер в белесых гривах.
И чужой, немой и счастливый
Бор на Боровицком холме.
2015-2022
