В. Карпец в статье "Британская корона против Руси" так анонсировал эту работу:

Известный советский химик и историк химии академик Н.А. Фигуровский написал о нем исследование под названием »Алхимик и врач Артур Ди (Артемий Иванович Дий) «, изданное только по-английски и изъятое (sic!) из всех советских библиотек, кроме библиотеки Института истории естествознания, где его и прочитал Фомин. Фигуровский рассказывает о многочисленных благодеяниях, оказанных Артуру Ди, лишь единожды, в 1627 году, покинувшему Москву, служившему при Аптекарском приказе и написавшему известный алхимический трактат »Fasciculus Chemicus« с описанием »режимов Камня«.

-------------------------------------------------------------------------------------------------

Николай Фигуровский
АЛХИМИК И ВРАЧ АРТУР ДИ (АРТЕМИЙ ИВАНОВИЧ ДИЙ)
Отрывок из истории российской химии и медицины
----------------------------------------------------------------
Институт истории естествознания и техники Академии Наук СССР,
Малая Лубянка 12, Москва, СССР.
---------------------------------------------------------------
Деятельность английского алхимика и врача Артура Ди — личного врача царя
Михаила Романова — в Москве, составляет одну из важных страниц истории алхимии.
Она не только позволяет составить представление о развитии химии (алхимии и
ятрохимии) в России первой половины XVII века [1], но также проливает свет на
существовавшие в то время научные, экономические и политические связи Москвы и
Лондона.
Хорошо известно, что Россия в период с XIII по XVI века была страной отсталой и
в научном, и в экономическом отношении. Вторжение в XIII веке татар на ее территорию
привело к практически полному уничтожению традиционной русской культуры и
подавило зарождающиеся проблески научного знания в Киеве и Суздале. Жестокое
монголо-татарское иго, продлившееся 300 лет, — один из самых трагических периодов
русской истории. Кроме того, огромные территории страны долгое время оставались
неосвоенными, скрытые девственными лесами.

Положительные изменения в российской экономике становятся заметны лишь в
XVI веке, когда для Москвы и вместе с ней остальной России наступил период
Возрождения. Из Восточной Европы, переживавшей эпоху Ренессанса, в Москву начали
проникать технологические идеи, воплощавшиеся в новой архитектуре, развитии научно-
практического знания, а также в преображении искусства. В Москве стала появляться
научная (в основном медицинская) и техническая литература, печатавшаяся в Восточной
Европе и Византии. Внутри церкви зародилась оппозиция ортодоксальному догматизму и
схоластике. По сути, Россия повторяла путь, пройденный незадолго до этого Восточной
Европой.

Началось активное развитие определенных направлений ремесел и производства, в
особенности в военной отрасли [2]. Итальянские, французские и немецкие архитекторы,
врачи, мастера военного дела, геологи и металлурги начали появляться в России с конца
XV века. Однако ближайшие соседи России, в особенности Дания и Швеция [3], всячески
препятствовали миграции на восток иностранцев. Иван Грозный, пытавшийся
организовать для таких специалистов школу в Москве, так и не смог воплотить свой
замысел в жизнь, поскольку учителям, которых он пригласил из-за границы, не было
позволено покинуть родные земли. Несмотря на это, прогресс в торговле и индустрии
начался, породив возрастающий интерес к наукам и искусствам в московском высшем
обществе.

В 1553 году английский торговый путь стал пролегать через Белое море и один из
островов в устье Северной Двины, недалеко от Архангельска. С указанного времени в
течение почти ста лет (до 1649 года) англичане торговали с Москвой через Архангельск.
Мы не можем позволить себе описывать здесь всю историю деятельности английских
купцов и их соперничества с датчанами (начиная с 1564 года) [4], но отметим, что эта
торговля привела к налаживанию политических и научных связей русского и английского
правящих дворов, в частности, к возникновению переписки между Елизаветой I
Английской и Иваном Грозным, между Джеймсом I, Карлом I и царем Михаилом
Романовым и к постоянному обмену дипломатическими миссиями. Развитие российско-
английской торговли и поиск англичанами новых торговых маршрутов, ведущих через
Россию на Ближний Восток, привело к появлению во второй половине XVI века в Москве
множества английских торговых агентов и специалистов, в числе которых были врачи и
аптекари.

Формирование общественных и политических связей с Россией через Архангельск
позволило англичанам заявить, что они «открыли Московию», а русские, в свою очередь,
открыли новый мир для себя. Англичане привозили в Россию не только товары, но и
новые идеи. В частности, именно благодаря им в Москве распространилось знание об
алхимии.

В России алхимия, в отличие от стран Западной Европы, не была известна вплоть
до второй половины XVI века; сведений о более ранних практиках в этой области в
истории не сохранилось. Гамель [5] пишет, что «интеллектуальное
“недомогание” (астрология и алхимия), к счастью, было мало известно в России».
Как бы то ни было, определенные факты показывают, что эта «зараза» проникла в
Москву. Так, например, царь Иван держал при себе в качестве врача «арканиста»
Элоизиуса («Елисея») Бомелиуса. Псковские хроники не без оснований называют
Бомелиуса «волхвом зело лютым» [5a]. Он готовил для царя яды, от которых жертвы
«умирали в назначенную минуту». Бомелиус был впоследствии обвинен в измене и
сожжен заживо в Москве в 1580 году [6]. Эта расправа произвела совершенно
определенное впечатление на иностранцев, поскольку на своей родине Бомелиус также
слыл злым человеком. По точно такому же обвинению он находился в заключении в
Лондоне. Известно, что по просьбе Ивана IV Елизавета I в 1581 году послала в Москву
медика Роберта Якоби и аптекаря Джемса Френчема.

Несколько письменных источников, сохранившихся после пожара в Москве 1812
года, свидетельствуют, что когда царь Феодор сменил на престоле Ивана Грозного,
алхимические знания распространились в Москве более широко. Недавно было открыто
несколько документальных свидетельств, касающихся русской алхимии — они
представляют всего несколько строк, однако весьма красноречивых. Их следует
процитировать:
«В 1596 году в Твери объявился некий человек, перепускавший железную руду в
серебро и золото. Царю и Великому Князю Всея Руси Феодору Иоанновичу было о сем
сообщено, государь послал за ним, и его доставили в Москву, где он приступил к пещному
действу. Однажды он получил золото такого же высокого качества, что и настоящее.
Однако божественное провидение не наделило его мудростью. Государь Самодержец,
подозревая его в воровстве, приказал пытать того вместе с учеником безо всякой жалости.
И человек тот сказал боярам: “Какое-то смотрение Божье: много пытаюсь по-прежнему, да
не умею. Применяю те же самые зелья (химикаты) и лью те же водки (кислоты), но
разделения (сепарации) не получается”. И в таких муках (пытках) умерли оба,
отравившись ртутью».

Интерес двора и самого царя к алхимии и астрологии подтверждается попыткой в
1586 году пригласить на службу в Россию известного английского математика, астролога,
алхимика и мага Джона Ди — отца Артура Ди. В тот период Джон Ди практиковал
алхимию и магию в Богемии [8] (см. ниже).

В 1595 году в Москву из Англии приехал широко образованный врач и философ
Марк Ридли (1560–1624) [9]. Он оставался придворным врачом всего несколько лет,
прежде чем сбежать обратно на родину. Впоследствии он прославился своими трудами о
магнетизме, работая вместе с Уильямом Гилбертом [10]. Не осталось никаких
свидетельств того, что Ридли занимался в Московии алхимией, но также известно, что
Борис Годунов («лорд-протектор», как называли его англичане) «проводил свободное
время» в своей резиденции в Хорошево под Москвой в компании заграничных докторов
[11], одним из которых, несомненно, был Ридли, и факты дают основания предполагать,
что Годунов и сам интересовался алхимией.

Оставив в стороне деятельность зарубежных врачей в Московии в смутное время
(1605–1613 годы) <ныне начало смутного времени как правило принято отсчитывать от
1598 г. — Прим. пер.>, мы перенесемся сразу во времена правления Михаила Романова и
пребывания Артура Ди в Московии.

В отличие от своих предшественников, царь Михаил держал при своем дворе
целую свиту докторов и других заграничных специалистов, которые входили в
специальный «Аптекарский Приказ». Приказ в медицинском отношении единолично
пользовал царя и его семью, а также бояр. Приказу принадлежала лаборатория, где
производили и проверяли различные препараты, поставляя их в царскую аптеку, а также в
несколько других аптек Московии. Помимо этого, Аптекарский Приказ контролировал
медицинское обслуживание армии.
В то время медицина в основном основывалась на ятрохимии, несмотря на то, что
помимо традиционных ятрохимических средств использовались специфические русские
средства, в особенности лекарственные травы и всевозможные изготовленные из них
тинктуры, «водки» (продукты настаивания различных трав, цветков, корней и всего
подобного на спирту), и прочие зелья [12].
В такой обстановке в течение почти четырнадцати лет Артур Ди жил и работал в
Московии. К сожалению, биографическая информация о нем весьма скудна, в то время как
о его отце написано множество работ.

Джон Ди (1527–1608), знаменитый математик, астроном, астролог, алхимик и маг,
получил прекрасное образование и с юности много путешествовал по Европе [13]. Он
преподавал греческий, математику и другие науки. Мария Стюарт заточила его в темницу
по подозрению в политической неблагонадежности и ереси. Он был придворным
астрологом у Елизаветы I, которая благоволила ему.
Литература о деятельности Джона Ди в областях математики, астрологии, алхимии
и магии противоречива, однако, с другой стороны, полна своеобразного романтизма. К
концу 1560-х годов он собрал большую библиотеку редких книг и манускриптов
оккультного, спиритуалистического и алхимического содержания и погрузился в их
изучение. В то время Джон Ди особенно сильно интересовался магией и вызыванием
духов. Ему удалось обрести «магический кристалл» («глазок», шарик из дымчатого
кварца) и специальный спиритуалистический стол («Скрижаль Завета»). Он верил, что эти
и другие добытые им магические предметы, а также одна древняя книга позволяют ему
«сообщаться с ангелами и духами усопших» [14].

В период своей увлеченности оккультизмом Джон Ди повстречал Эдварда Келли,
чья настоящая фамилия была Талбот. Приключения Келли-Талбота, которого Холмъярд
называет «отъявленным негодяем и прожженным мошенником» [15], очень любопытно
описаны в немецких источниках [16]. Келли был почти неразлучен с семьей Джона Ди,
поэтому юный Артур Ди в течение многих лет пребывал в компании этого самозванного
адепта. Трудно понять, каким образом удалось так близко сойтись столь образованному
Джону Ди с Келли, чья репутация была более чем сомнительна. Отец Артура работал с
кристаллом, столом и другими магическими инструментами, производил трансмутацию
металлов с помощью «проекции» и демонстрировал свои опыты перед монархами
Центральной Европы.

Согласно Холмъярду, Джон Ди и Келли встретились 10 марта 1582 года. Возможно,
основной причиной их сближения стала древняя книга и порошки, которыми обладал
Келли и которые были, по мнению Ди, «красным» и «белым» эликсирами [17]. Келли же в
лице Джона Ди нашел знаменитого алхимика, в то время как сам он имел весьма скудные
представления об этом предмете. Впрочем, всё это затруднительно подтвердить фактами.
Нет никакой необходимости излагать историю этого тандема, который время от
времени примыкал к другим практикующим алхимикам и магам. С февраля 1584 года
Джон Ди и Келли занимались изготовлением философского камня в Кракове [18], Праге и
других городах Польши, Богемии, Германии и Венгрии. Согласно немецким источникам,
они произвели успешную трансмутацию в присутствии Рудольфа II, известного любителя
алхимии. Как бы то ни было, они не остались вместе надолго. Келли обладал властным и
упрямым характером, и наступил момент, когда Ди уже не мог выносить его выходок.
Поначалу Келли с большим успехом практиковал в одиночку, и даже получил титул барона
в Богемии, но вскоре после этого был заключен в тюрьму, очевидно из-за желания
Рудольфа II узнать секрет его «золотого порошка» и трансмутаций.

Разные авторы описывают эту историю по-разному. Общепринятая версия гласит,
что Келли, находясь в заключении и желая оправдаться перед Рудольфом, написал о
философском камне трактат, который хотел вручить лично императору [19]. При попытке
побега он выпал из окна и был убит стражниками. Трактовка Холмъярда разнится лишь
немногими деталями, но Гмелин [20] повествует, что Келли был брошен в темницу за
убийство своего противника на дуэли и что затем, при попытке побега, по-видимому,
сломал себе ногу, повредил многие органы и скончался от полученных травм.
Относительно Джона Ди различные источники также предлагают разные факты.
Гмелин предполагает, что Джон Ди, Артур Ди, а также некий Эдмунд Ди являются одним
человеком. Джон Ди, как говорится далее, служил Майклу Скотту и Александру Сетону,
прославленным алхимикам того времени. Джон Ди, бывший настоящим космополитом,
демонстрировал свое искусство во время путешествий по Германии и Голландии. Он был
заточен в тюрьму в Саксонии и принужден был раскрыть свои тайны [21].
Таким образом, Гмелин и другие путают Джона Ди с его сыном Артуром Ди и
неким Эдмундом Ди, который, возможно, был самозванцем. Вероятная причина путаницы
— одинаковые названия книг, написанных отцом и сыном — «Fasciculus Chemicus».
Холмъярд [22] утверждает, что Джон Ди возвратился домой из Богемии вместе со своей
семьей в 1589 году.

Деятельность Джона Ди и Келли в Польше, Богемии и Германии освещает причины
настойчивых приглашений на службу, поступавших Джону Ди от русского царя в 1586
году, когда ему предлагалось ежегодное содержание в две тысячи фунтов стерлингов.
Слава об огромных успехах Ди в магии, астрологии и алхимии достигла Московии и,
несомненно, стала основной причиной приглашения, которое скорее всего было
инспирировано Борисом Годуновым, любившим, как известно, беседы с иностранными
врачами [23].

Мы попробуем привести здесь краткую биографию Артура Ди, опираясь на такие
источники, как «Dictionary of National Biography» и «Историю медицины» Рихтера [24,
25].
Артур Ди родился 13 июля 1579 года (14 июля согласно Рихтеру) в Мортлейке,
графство Сюррей, от второй жены Джона Ди Джейн (в девичестве Фромон). Как мы уже
говорили, семья Артура Ди путешествовала из города в город по Центральной Европе с
тех пор, как Артуру исполнилось пять лет. В 1589 году, когда ему исполнилось десять, он
вернулся в Англию.
Эти ранние путешествия важны с двух точек зрения. Во-первых, еще в молодости
ему довелось побывать в странах, где практиковали алхимию и оккультные науки. Нет
сомнений в том, что он искренне верил в торжественные заявления его отца и Келли о том,
что, глядя в магический кристалл, можно получить ответы на все свои вопросы. Его
детское воображение естественным образом усиливало его веру в магические силы.
Несомненно также, что он присутствовал при подготовке и даже при проведении
демонстраций трансмутации. Сам он впоследствии лично подтвердил, что «собственными
глазами, которые не могли обмануть, часто наблюдал проекции, совершенные в
Богемии» [26].

Другим следствием этих ранних путешествий стало его владение несколькими
европейскими языками. Одна из его работ, написанных в Москве, свидетельствует о том,
что он «владел немецким, французским, венгерским, английским и польским языками».
Конечно, он знал и чешский. Это знание языков очень пригодилось ему в Московии, где
ему приходилось общаться с русскими.
Некоторое время спустя после возвращения в Англию Артур Ди был направлен в
Вестминстерскую школу (это случилось 3 мая 1592 года). Позже он заявлял, что изучал
медицинскую науку в Оксфорде, и, возможно, он учился также в одном из Кембриджских
колледжей. Как бы то ни было, диплома он так и не получил. Неизвестно, когда именно он
закончил изучать медицину и получил степень доктора. По-видимому, после учебы в
Кембридже он отправился в Манчестер, где и защитился. Так предполагает его русская
биография [27], в которой цитируется некий хвалебный официальный документ об
образовании, выданный Артуру Ди в Базельском университете, где он именуется
Доктором [28].

Согласно «Dictionary of National Biography», в начале своей медицинской карьеры
Артур Ди провел некоторое время в Лондоне. На двери своего дома он имел обыкновение
вывешивать списки рекомендованных к применению лекарств. Надзиратель медицинского
колледжа называл это «возмутительной ложью и жульничеством», и приказал Артуру Ди
предстать перед докторами колледжа. Что вышло из этого вызова, доподлинно не известно
[29]. Также ничего не известно о том, как прошли первые годы его практики. Известно
лишь то, что, находясь в Манчестере, он был уже женат.
Новый период в жизни и работе Артура Ди начался в 1621 году, когда по просьбе
царя Михаила король Джеймс I послал его в Россию. Изучение относящихся к этому делу
источников со всей определенностью показывает, что он был выбран не столько
английским королем, сколько русскими агентами (которые были направлены в Лондон для
нахождения врача достаточно сведущего и образованного). Рихтер упоминает некую
архивную запись (уничтоженную во время московского пожара в 1812 году), где
говорится: «Посланники Юрий Родионов и Андрей Керкерлин, отправленные царем
Михаилом Феодоровичем со специальной секретной миссией в Германию, Францию и
Англию, во время своего пребывания в Англии и Голландии (1621) со всей
несомненностью обнаружили, что доктор Артур Ди премного славен своим
искусством» [30].

Таким образом, Артур Ди был широко известен еще до своего прибытия в
Московию, причем не только в Лондоне. Рихтер отмечает, что до своего отъезда Артур Ди
был придворным врачом короля Джеймса I и королевы Анны, и это ко всему прочему
подтверждается документом за подписью Чарльза I, где Артур Ди именуется «верным
врачом короля Джеймса». Возможно, выслушав русских посланников, король послал
Артура Ди в Москву «по специальной просьбе царя». Одновременно с этим Джеймс
отправил царю Михаилу в Москву письмо, в котором рекомендовал Артура Ди как
умелого врача. Письмо это датировано 21 июня 1621 года [31].
Доктор Артур Ди отправился в Москву в сопровождении Исакия Семеновича
Погожева, московского агента, возвращавшегося на родину. Они прибыли в Московию 8
сентября 1621 года. Вскоре после их приезда царь дал Ди аудиенцию. По-видимому, она
прошла наилучшим образом. Ди прибыл верхом, поскольку на улице было грязно, и
вручил Михаилу свои рекомендации от короля Джеймса. Процедура приема заграничных
врачей детально описана в некоторых старинных документах [32]. После официальных
речей Ди (который стал известен в Москве под именем Артемия Ивановича Дия) был «по
случаю приезда» награжден «мягким бархатом, дамасской тканью, пурпурной тканью,
лондонской тканью, сорока соболями на сорок рублей и деньгами в размере семидесяти
рублей» [33]. То есть царь очень высоко оценил образованность и просвещенность Артура
Ди.

Приезда Артура Ди очень ожидали еще по одной причине. Царь был болен, и ему
требовалась медицинская помощь. Врач, и в особенности хороший врач, часто требовался
и другим членам царской семьи, в частности, отцу царя, Патриарху всея Руси Филарету
(Феодору) Никитичу.
Как бы то ни было, Артур Ди в Московии вряд ли был перегружен обязанностями и
потому имел много свободного времени. Новомбергский дает следующую характеристику
жизни придворного врача в Московии: «Наделенные бесчисленными привилегиями,
московские врачи проводили массу времени в бездействии. Как говорит нам Олеарий, они
были обязаны ежедневно появляться в Аптекарском Приказе “на поклон боярину” (главе
Приказа) с вопросом “не стряслось ли чего?”». Их обычным занятием был осмотр
больных сановников, лечение кого-нибудь по указанию царя, и, в особенности, лечение
членов царской семьи, которые лишь как к последнему средству обращались к
медицинской помощи. Как бы то ни было, Приказ держал в тайне свою бездеятельность и
время от времени уверенно сообщал, что члены Приказа проводят свое время в изучении
книг, «дабы лучше заботиться о здоровье Его Царского Величества» [34]. Всё это можно
без колебаний отнести на счет Артура Ди, который, как главный врач (Архиатр) царя не
занимался мелкими поручениями.

Вскоре после своего приезда в Московию Артур Ди получил от царя в качестве
подарка большой каменный дом возле Ильинских ворот, недалеко от Кремля, где жил царь
и располагался Аптекарский Приказ. Размеры дома — около 420 футов в длину и 224 в
ширину — свидетельствуют о том, что он жил в роскоши. По приказу царя ему было
положено жалованье размером 250 рублей в год и дополнительно 72 рубля в месяц на
продовольствие. Всего, таким образом, в год он получал 1 114 рублей, что эквивалентно
10 000 фунтов стерлингов при пересчете на сегодняшние деньги. Помимо этого он
получал значительное количество провизии. Помимо запасов зерна в 1634 году ему было
позволено «ежедневно получать при дворе четыре меры боярского вина, одну четверть
(галлон) цыганского (вина), одну четверть вишневого меда или малинового меда, четверть
“обарного” меда, ведро патоки, полчетверти фильтрованного меда, половину царского
меда, полведра пива высочайшего качества и ведро простого пива» [35]. Общее количество
выпивки, по большей части алкогольной, составляло более 50 литров в день! Также он
получал и другие продукты, в частности, корм для лошадей.
Существует некоторая неопределенность относительно медицинской деятельности
Артура Ди в Москве, в особенности в первые годы пребывания. Осенью 1623 года в
составе медицинской комиссии он отправился в Нижний Новгород (Горький), чтобы
оценить состояние здоровья и объяснить причины болезни невесты царя, Марии
Ивановны Хлоповой. По-видимому, ее отравили и она страдала от некой непостижимой
хвори [36].

В конце 1626 года Артуру Ди было позволено ненадолго вернуться в Англию. Он
отправился туда не только по своим личным делам, но также с некоторыми поручениями,
которые обязан был исполнить. В письме царя Чарльзу I говорится: «По Нашему
Царскому приказу послан от Нас в Английскую землю доктор Артемий Дий исполнить
Наши повеления и посетить своих родных, и по Нашему приказу послан с ним также
толмач Захарий Миколаев» [37].

Письмо градоначальника Архангельска от 20 августа 1628 года гласит, что доктор
Артемий Дий был послан из России «через Швецию на Английскую землю» (то есть по
зимнему маршруту) «по государственному делу» (возможно, в январе 1627 (7315)) года и
вернулся в тот же год морем через Архангельск. Ди отослал переводчика Миколаева во
Францию и Германию вместе с французским переводчиком Жаном Мартеном. Оба
вернулись в Россию в 1628 году [38].

Что именно скрывалось за «поручениями» Артура Ди, становится ясным из
желания, которое царь высказал в то время английскому послу Джону Мейрику — нанять
английских специалистов, в особенности металлургов и ювелиров. По этой же причине
английский агент в Московии, Джон Гилберт, и француз Жан Мартен покинули Московию
одновременно с Ди.
По возвращении в Москву Артур Ди был принят царем 26 сентября 1627 года и
передал ему письмо от Чарльза I, датированное 2 июня 1627 года [39].
Впоследствии Артур Ди вел в Москве обычную жизнь придворного врача. Его имя
упоминается в различных сохранившихся документах. Так, записи Аптекарского Приказа
от 20 июня 1630 года говорят нам о прибытии в Архангельск английского фармацевта,
приглашенного Ди во время его нахождения в Англии. Этот человек привез с собой
«множество лекарственных средств» [40]. Другая запись от 28 февраля 1631 года
затрагивает тему жалованья Ди [41].

Шестого июня 1631 года доктор Артур Ди дал царю письменное «напоминание», в
котором было сказано, что Ди каждый год посылал в Архангельск людей, дабы они
отправились за границу изучать медицину. В том году он отослал за море двух из своих
«юных сыновей». В то же время он ожидал приезда своей «молодой дочери». В этих
обстоятельствах он просил царя «даровать» ему экипажи для путешествия из Москвы в
Архангельск и обратно [42]. У Ди было семь сыновей и шесть дочерей [43] — огромная
семья, содержание которой доставляло ему немало хлопот.
В числе прочих упоминаний о докторе Ди в документах Аптекарского Приказа
можно найти немало совсем малозначащих, касающихся, например, распределения денег
и других «пожалований» ему [44].

24 июня 1631 года доктор Артур Ди экзаменовал заграничного врача Филиппа
Брио, приехавшего в Москву в надежде поступить на службу и с блеском выдержавшего
экзамен. Следуя протоколу, Ди сказал в завершение экзаминации: «Я не буду спрашивать
долее, ты ответил на все вопросы, что я могу засвидетельствовать лично. Да благословит
Бог твою практику, пусть люди будут здоровы, а ты получишь славу от государства» [45].
Интересно, что много лет спустя, в 1645 году, после отъезда Ди из Москвы, репутация
Брио была поставлена под сомнение, и было проведено расследование его экзамена.
Вскрылось, что Ди экзаменовал его не только как фармацевта, но и как врача, и звание
того было упрочено.
В 1631 году Артур Ди получил в качестве подарка от царя владения под Москвой,
принадлежавшие князю Юрию Хворостину, попавшему в опалу. Ди тотчас серьезно
занялся сельским хозяйством и в том же году засеял 56 четвертин ржи (около 4 тонн).
Однако Ди так и не успел собрать урожай, поскольку Хворостин вернулся в свое имение
из изгнания и был восстановлен в правах на собственность. Царь повелел Хворостину
вернуть Ди высеянную тем рожь, что не было исполнено, и история эта стала известна
лишь после того, как Ди покинул Москву [46].

Большое содержание, данное Артуру Ди, его обычное бездействие и высокое
общественное положение не в полной мере его удовлетворяли. Возможно, жизнь тяготила
его, а воспитание детей являлось тяжелой ношей, и время от времени он испытывал
недовольство. В 1628 году он почувствовал сильную тоску по дому. Видимо, из-за
большого количества свободного времени он начал изучать алхимические трактаты,
привезенные из Англии. В результате этих исследований он написал книгу «Fasciculus
Chemicus», рукопись которой отослал в Париж для публикации (в то время в Москве не
печатали книги на латыни).
Учитывая склонность Ди к алхимии, следует заметить, что из-за отсутствия книг по
этому предмету и неудовлетворительных условий он не мог заниматься поисками
философского камня в Москве. Возможно, этим было вызвано его стремление вернуться
на родину. Он «со слезами» умолял Чарльза I вернуть его в Англию и снова принять на
службу. Он просил дозволения стать хотя бы одним из придворных врачей с содержанием,
равнявшимся половине того, что он имел в Москве [47]. И, возможно, это была не
единственная его попытка вернуться.

Его старания увенчались успехом лишь в 1633 году. Чарльз I в письме царю
Михаилу от 20 декабря 1633 года [48] просил о возвращении доктора Ди домой.
Характерно, что этот документ отослал лично Ди, получивший его 7 мая 1634 года при
дворе посла от дьяка Ивана Грязева [49].
Ответ царя последовал далеко не сразу. Прошел еще год, прежде чем был написан
ответ Чарльзу I (25 или 15 июля 1635 года). В нем говорилось, что доктор Артемий Дий
служил врачом 14 лет и «способствовал здоровью государства» именно так, как и должен
был исполнять свою обязанность умелый врач. Царь отметил, что Ди получал большое
содержание и просил Чарльза также хорошо платить ему [50].
16 июля 1635 года Ди получил очередную аудиенцию у царя и получил «на
прощание» 300 рублей соболями. Свой дом у Ильинских ворот Ди продал английскому
агенту Саймону Дигби. Артур Ди вновь отправился в Англию через Архангельск, и
градоначальнику Плещееву было приказано пропустить Ди, его жену и детей без помех и
волокиты [51].
Очень мало известно о дальнейшей работе и жизни Артура Ди в Англии. Он стал
«обычным врачом» при дворе Чарльза I. После казни последнего он оставил придворную
службу и переехал в Норвич, где у него была хорошая врачебная практика, а также [52]
возможность заниматься алхимией. Стремления изучать алхимию и магию,
унаследованные им от отца, возродились. Он поддерживал отношения с сэром Томасом
Брауном, который позже (25 января 1658 года) написал Элиасу Ашмолу, что Артур Ди с
большим рвением изучал в то время герметическую философию [53]. Помимо этого Ди
общался с алхимиком Гансом Гуньядом [54], занимаясь совместно с ним проекциями.
Рихтер [55] придерживается мнения, что «эта связь (с Гуньядом) сократила его
благосостояние и приблизила его смерть». Артур Ди умер в сентябре 1651 года и был
похоронен в Томбландсе, в церкви святого Георга.

Теперь нам следует дать краткое описание книги «Fasciculus Chemicus», которая
была написана в Москве и принесла Артуру Ди славу (см. иллюстрацию).
Книга была начата в конце 1627 года, когда Ди вернулся из своей поездки в
Англию. Возможно, он привез с собой необходимые работы, а также черновики своего
труда, написанные еще в Англии. Источники говорят, что при отъезде из Московии он
забрал с собой целую библиотеку книг по алхимии, причем интересно то, что основная
часть этих книг была посвящена практической алхимии — описаниям изготовления
философского камня и его использования для трансмутации (проекции). Ди, возможно,
хотел не только теоретически познать тайну изготовления Камня, но и применить это
знание на практике.

«Fasciculus Chemicus» — небольшая книга размером в одну восьмую печатного
листа — может быть сравнена с типичными алхимическими работами того времени. Она
производит впечатление компиляции — набора мнений и цитат из сочинений
авторитетных алхимиков и философов об успешных операциях по изготовлению
философского камня. Ди отражает свое личное мнение в форме вступлений,
предваряющих главы, и заключений, данных также в конце каждой главы.
При попытке оценить эту книгу следует помнить о традиционной манере
алхимиков излагать свои мысли. Отсылки к наиболее выдающимся и известным авторам
были необходимы для подтверждения собственного мнения относительно «алхимического
эксперимента». Такие ссылки делали повествование достоверным в глазах читателя,
поскольку никому не пришло бы в голову сомневаться в мастерстве авторитетов. Как и
указано на титульной странице книги, она является разбором отрывков из сочинений
«избранных и наиболее известных Авторов» (см. факсимиле титульного листа).
В начале автор обращается к изучению химии (chemiae studiosis), и предисловие,
адресованное «беспристрастному читателю», завершается выражением надежды, что
книга будет полезна самым различным категориям читателей, а также словами «Vale. Ex
Musaeo nostro, Moscuae. Kalend. Martij 1629» — то есть работа Ди над книгой была
завершена в марте 1629 года в Московии.

Затем следует панегирик Артуру Ди — «самому достойному мужу, знатоку тайной
философии, главному придворному врачу императора Всея Руси», написанный неким
«проповедником» Томасом Родесом <или же, если тот был французом, Фомой Роде. —
О.Ф.>. Автор предисловия восхваляет работу Ди в самых напыщенных фразах. Он даже
называет его «достойнейшим отцом всех философов» (dignissime Philosophorum pater)
[56].
«Fasciculus Chemicus» состоит из десяти глав, каждая из которых имеет
собственное название, отражающее этап успешной операции по изготовлению
философского камня. По традиции того времени, каждая глава завершается
«Короллариумом» <Corollarium. — О.Ф.>. Помимо этого, в конце книги присутствует
заключение («Observanda»), состоящее из 21 резюмирующего тезиса.
В главе I Ди знакомит читателя с предметом, объясняя, где следует искать
«физическую материю» (для приготовления философского камня). Здесь прослеживаются
алхимические традиции, возникшие в арабском мире и в дальнейшем развившиеся в
Европе, получив завершение детальной формулировкой у Роджера Бэкона в виде правил
соединения «ртути» и «серы» как исходных материй для приготовления философского
камня. По мнению Артура Ди, все металлы также состоят из этих «исходных». Как бы то
ни было, автор не является обычным последователем Бэкона. На третье место он ставит
еще один ключевой элемент — «соль».

Описав источники «исходной материи», порождающей философский камень и
искусственное золото, в главе II автор переходит к описанию первых операций. Глава II
носит название «Приготовление» («Praeparatio»), однако в ней описана только первая
стадия, «Opus primum». В главе III продолжается рассказ об «экстракции» духов из трех
начал.
В главе IV, «Что такое философский огонь», указаны условия, которые должны
быть соблюдены перед нагреванием экстрактов исходных материй. Вопрос о
«философском огне» рассмотрен крайне подробно и с многочисленными ссылками на
авторитеты.
В главе V, «Происхождение [философского] камня», в крайне темных намеках
указано, что необходимо сделать для достижения успеха.
В главе VI автор переходит к указаниям относительно «второй операции» (Pondera
secunda operis): противоборству воды и огня в материи.
Дальнейшие главы посвящены важным заключительным операциям —
«настаиванию» (De imbitione — глава VII), «ферментации» (Fermentatio — глава VIII), и, в
конце концов — «проекции» (De proiectione — глава IX). Все эти операции призваны
растворить неблагородные металлы. В последней, X главе описан процесс
«умножения» (Multiplicatio).
Из этого краткого описания книги Артура Ди становится ясно, что, по-видимому,
его целью являлось написание практического руководства по алхимии. Появление
«Fasciculus Chemicus» совпало с апогеем алхимической практики в Европе. Книга вышла в
свет накануне великих событий в истории естественных наук, в частности, химии —
издания работ Фрэнсиса Бэкона (лорда Верулама) и Ван Гельмонта.
Такие книги, как «Fasciculus Chemicus», пользовались огромным спросом в первой
половине XVII века. Ди не зря слыл великим алхимиком и ятрохимиком в Западной
Европе и России.

При анализе содержания книги становится ясно, что Ди придерживался
«ятрохимического» эклектического взгляда на элементы и их соединения, характерного
для того времени. Основу его теоретических рассуждений составляет учение Аристотеля
об элементах, которое гласит, что металлы и минералы зародились в чреве земли, а также
алхимическое учение о трех исходных материях (Tria prima): ртути, сере и соли. Идеи
Аристотеля в то время подверглись некоторому пересмотру, что заметно в интерпретации
Ди.
Интересно, что Ди за основу берет «ртутно-серную» теорию Роджера Бэкона. Он
нигде не упоминает Парацельса, и, возможно, у него просто не было работ последнего —
полное собрание трудов Парацельса в трех томах было издано в 1603 году [57].
«Fasciculus Chemicus» содержит в себе множество свидетельств всесторонней
образованности и эрудиции автора в областях алхимии и химии. Книга состоит из
множества цитат и мнений великих алхимиков средневековья и более позднего времени, а
также древних философов — Аристотеля и Платона. Он часто цитирует Луллия, в
особенности его «Codicillus» [58]. Также часты ссылки на работы Арнольда де Вилланова,
Гебера и Василия Валентина. В числе прочих Ди цитирует Авиценну, Роджера Бэкона,
Альберта Великого и более поздних алхимиков — Петруса Бонуса <Доброго Камня. —
О.Ф.>, Николая Фламеля, Задита, Вентуру, Рипли, Гермеса и других [59]. Много ссылок и
на анонимные труды: «Rosarium philosophorum» <в среде исследователей герметической
философии принято считать, что этот труд принадлежит Арнольду де Вилланова,
«Арнольду из Новеграда». — О.Ф.>, «Turba philosophorum», «Ludus puerorum», «Scala»,
«Semita Semitae» и прочие.

Определенно, в Московии у Ди было в распоряжении не менее сорока книг по
алхимии — целая библиотека, что было редкостью, учитывая уровень книгопечатания
того века. Возможно, все эти книги он привез с собой из Англии.
Его книга была переведена на английский при его жизни, в 1650 году [60].
Книга Артура Ди — неоспоримое доказательство того, что в Москве в конце XVI и
начале XVII века практиковали алхимию. Помимо этого существуют и иные
свидетельства, но, в отличие от государств Западной Европы, в России
распространенность алхимии была невелика. В Московии алхимией занимались почти
исключительно иностранцы, в основном англичане и позже датчане.
Нельзя сказать, что эти иностранные алхимики оказывали своей практикой какое-то
влияние на российский народ, за исключением некоторых высокопоставленных особ, с
которыми они имели дело и которые, в частности, проявляли интерес к составлению
гороскопов заморскими астрологами. Обычные люди рисковали жизнью, занимаясь
алхимией, поскольку за подобные занятия их подвергали жестоким пыткам и «заживо
сжигали в клетях», ведь алхимия считалась одной из разновидностей магии и колдовства.
Как государство, так и церковь очень внимательно следили за людьми, которых
подозревали в этих занятиях.

Неизвестно, были ли у Артура Ди помощники и ученики в Москве. Скорее всего, в
своей работе он был одинок и, несмотря на свое высокое положение при дворе, должен
был соблюдать все меры предосторожности в беседах со своими иностранными коллегами
и врачами. Возможно, одиночество и ограниченность возможностей для научных занятий
алхимией и магией объясняют, хотя бы отчасти, его страстную тоску по родине.
Деятельность Артура Ди, от его первого знакомства с алхимией в Центральной
Европе в конце XVI столетия до последующего его пребывания в Московии, указывает на
существование научных связей России и Англии, развивавшихся и укреплявшихся на
протяжении более чем ста лет в XVI и XVII веках.

под научной редакцией Олега Фомина

Ссылки:

1. N.A. Figurovski, «Die Chemie in Russland im Zeitalter der Iatrochemie», Nova Acta
Leopoldina, Vol. 27, Nr. 167, R. Zaunick Festschrift, стр. 351.
2. К этому можно привести следующую иллюстрацию: чугунные пушки и огромные
церковные колокола в Москве XV века уже не были редкостью. Пушки весом в 16–20 тонн
выплавляли уже в середине XVI столетия. В 1586 году мастер Андрей Хохлов создал
«Царь-пушку» весом в 40 тонн — см. Н.И. Фальковский, «Москва в истории
техники» (Москва, 1950, с. 63 и 490). Следует помнить также о том, что когда Ваноччио
Бирингуччио, знаменитый автор «De la pirotechnia», представил во Флоренции в 1529 году
пушку длиной 6,7 метров и весом 6 тонн, он произвел настоящий фурор на Западе. См.:
Bugge, «Das Buch der grossen Chemiker», том I, Berlin, 1929, стр. 73.
3. В 1553 году на конференции представителей портовых городов в Любеке было решено
не поддерживать морскую торговлю с русскими… «поскольку они не знают искусства
войны и не имеют никакого вооружения». Впоследствии король Густав I попросил
датского монарха воспрепятствовать навигации английских кораблей в Белом море. См.
Н.И. Фальковский — ссылка 2, с. 254–255.
4. И.И. Любименко, «Торговые сношения России с Англией и Голландией с 1553 по 1649
г.», Издательство Академии Наук СССР, Отделение Общих Наук, № 10, 1933. С. 729 и
последующие.
5. И. Гамель, «Англичане в России в XVI и XVII столетиях», Санкт-Петербург, 1865, с.
123.
5 а. «Псковские Летописи», Издательство Академии Наук СССР, том II, Москва, 1955, с.
262.
6. Н. Новомбергский, «Врачебное строение в допетровской Руси», Томск, 1907, с. 70; И.
Гамель — см. ссылку 5, с. 99; И. Любименко, «Врачебное и лекарственное дело в
Московском Государстве», Русский исторический журнал, тома 3–4, 1917, с. 7.
7. «Пискаревский Летописец», Материалы по истории СССР, выпуск II, Москва, 1955, с.
94; О.А. Яковлева, Труды Института Истории Естествознания, выпуск IV, 1952, с. 474;
Н.А. Фигуровский — там же, с. 445.
8. И. Гамель — см. ссылку 5, с. 122.
9. «Dictionary of National Biography», Vol. XLVIII, London, 1896, с. 285. Здесь ошибочно
говорится, что Ридли был придворным врачом Бориса Годунова, который правил с 1598 по
1605 год. Несомненно, однако, что Борис, регент царя Федора, был хорошо знаком с Ридли
и с его деятельностью.
10. «Dictionary of National Biography» — см. ссылку 9, с. 286; William Gilbert, «On the
Magnet» (Edited by Derek J. Price), New York, 1958 (The Collector’s Series in Science), с. 31,
59, 62.
11. И. Любименко — см. ссылку 6, с. 7 и 8.
12. Относительно Аптекарского (Врачебного) Приказа и медицинской службы в России в
то время см.: В. Рихтер, «История медицины в России», часть II, Москва, 1820, с. 142;
Л.Ф. Змеев, «Русские Врачебники», Памятники древней письменности, CXII, Санкт-
Петербург, 1895; М.Ю. Лахтин, «Старинные памятники медицинской письменности»,
Москва, 1911; Материалы по истории медицины в России, Издательство Н.Е. Мамонова,
выпуски I–IV, Санкт-Петербург, 1881–1885; Н.А. Фигуровский и А.В. Голованова,
«Ассортимент лекарственных растений в русских фармакопеях», Аптечное дело, № 5,
1959, с. 76.
13. Deutsches Theatrum Chemicum, auf welchem der beruhmtesten Philosophen und
Alchemisten Scriften, die von der Stein der Weisen, von Verwandelung der schlechten Metalle in
bessere usw, Dritter Theil, Nürnberg, 1732, с. 4–12; E.J. Holmyard, Alchemy, Pelican Books,
Harmondsworth, 1957, с. 200–205; Dictionary of National Biography, Vol. XIV.
14. E.J. Holmyard — см. ссылку 13, с. 200. Хрустальный шар и другие инструменты,
принадлежавшие Джону Ди, хранятся в Британском музее, и согласно Холмъярду его
дневник и каталог книг его библиотеки хранятся в музее Ашмола в Оксфорде и в
библиотеке колледжа Троицы в Кембридже.
15. E.J. Holmyard — см. ссылку 13, с. 200, 202.
16. Deutsches Theatrum Chemicum — см. ссылку 13, с. 735–748; Karl Christoph Schmieder,
Geschichte der Alchemie, Halle, 1832, с. 302; H. Kopp, Geschichte der Alchemie, Vol. I,
Heidelberg, 1886, с. 194, 197.
17. Karl Christoph Schmieder (см. ссылку 16, с. 302) и Deutsches Theatrum Chemicum (см.
ссылку 13, с. 742) указывают (ссылаясь на слугу Келли), что он родился в 1555 году в
Ворчестере и учился, возможно, в Кембридже, хотя так и не получил степени. В течение
какого-то времени он был юристом в Лондоне, в затем нотариусом в Ланкастере. Он был
пойман на мошенничестве — получение денег за поддельные бумаги. Согласно законам
того времени, он был подвернут наказанию у позорного столба: ему отрезали уши. Боясь
дальнейшего преследования (учитывая его занятия некромантией), он сменил свою
настоящую фамилию «Талбот» на «Келли», бежал в Уэльс, где укрылся в отдаленной
деревне в горах.
Однажды он обнаружил старинную книгу и спросил у людей, откуда она появилась.
Ему сообщили, что никто не может прочесть ее, поскольку написана она на старом
уэльском. Как бы то ни было, Келли удалось расшифровать часть книги, и уяснить, что
речь в ней идет о трансмутации металлов. Он вновь начал выяснять ее происхождение и
наконец узнал, что она была найдена в могиле одного священника. Священник этот был
очень богат, и в надежде на то, что богатства его похоронены вместе с ним, жители
деревни, соблазнившись легкой наживой, вскрыли могилу, но не нашли в гробу ничего,
кроме книги и двух шаров из слоновой кости. Когда они вскрыли шары, то в одном
обнаружился «красный» порошок, а в другом — «белый». Келли, сочтя, что это в
действительности красная и белая тинктуры, купил всё за один фунт стерлингов.
18. Hubicki освещает некоторые детали деятельности Джона Ди и Келли в Кракове. Он
также сообщает, что в Англии Ди и Келли жили под патронажем польского покровителя,
магната, губернатора города Серадз и известного алхимика Альбрехта Ласки. Ласки,
согласно Hubicki, проматывал свое состояние на алхимические штудии, живя в Англии, и
был вынужден бежать в Польшу, чтобы скрыться от своих кредиторов. Джон Ди и его
«ассистент» Келли отправились вместе с ним. Ласки, Ди и Келли демонстрировали
трансмутацию перед польским монархом, Стефаном Баторием. Hubicki также говорит, что,
согласно дневникам Джона Ди и его переписке с Уолсингемом он занимался в Польше
шпионажем, а алхимия и оккультизм были лишь прикрытием его настоящих занятий.
Hubicki упоминает, что Джон Ди подарил множество книг Краковскому университету и
приводит фотокопию подписи Джона Ди на одной из них. См. Wl. Hubicki, «Chemie und
Alchemie des 16 Jahrhunderts in Polen», Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska,
Polonia-Lublin, Vol. X, 7, 1955. с. 66–67 (1957).
19. «Edouardi Kellaei, Angli. Buch von dem Stein der Weisen. An dem Röm. Kayser
Rudolphum II, Anno MDXCVI. In latenischen Sprache geschrieben», Deutsches Theatrum
Chemicum — см. ссылку 13, с. 733, 595, 736 и другие; Holmyard — см. Ссылку 13, с. 203–
204; Schmeider — см. ссылку 16, с. 304; H. Kopp, Geschichte der Chemie, Vol. II,
Braunschweig, 1844, с. 197.
20. J.Fr. Gmelin, Geschichte der Chemie, Vol I, Göttingen, 1797, с. 310–311.
21. J.Fr. Gmelin — см. ссылку 20, с. 311.
22. E.J. Holmyard — см. ссылку 13, с. 204.
23. I. Gamel — см. ссылку 5, с. 123; W. Richter — см. ссылку 12, часть III, с. 27, с которой
далее следует ссылка на Milton, Brief History of Moscovia, 1682, с. 100.
24. Dictionary of National Biography, Vol. XIV, 1888, с. 269.
25. W. Richter — см. ссылку 12, часть II, с. 24–34.
26. Dictionary of National Biography цитирует работы Сэра Томаса Брауна, под редакцией
Уилкина (Vol. I, с. 463).
27. W. Richter — см. ссылку 12, с. 26.
28. W. Richter — см. ссылку 12, с. 27.
29. Dictionary of National Biography — см. ссылку 24, с. 269.
30. W. Richter — см. ссылку 12, с. 27.
31. W. Richter — см. ссылку 12, часть II, приложение, с. 3–5.
32. Н. Новомбергский — см. ссылку 6, с. 182–183.
33. W. Richter — см. ссылку 12, с. 28–29.
34. Н. Новомбергский — см. ссылку 6, с. 200.
35. «Русская историческая библиотека», Издательство Археологической комиссии, том 8,
Санкт-Петербург, 1884, с. 262.
36. Н. Новомбергский — см. ссылку 6, с. 106–107; Собрание государственных грамот и
договоров, часть III, Москва, 1822, № 63, с. 262–263.
37. S. Konovalov, «Twenty Russian Royal Letters (1626–1634)», Oxford Slavonic Papers, Vol.
VIII, 1958, с. 126; W. Richter — см. ссылку 12, часть II, с. 29.
38. «Русская Историческая Библиотека» — см. ссылку 35, с. 203–205.
39. Это было опубликовано Рихтером вместе с другими английскими королевскими
бумагами. См. W. Richter — см. ссылку 12, приложение к части II, с. 7–9.
40. Материалы по истории медицины в России, том I, Издательство Н.Е. Мамонова, Санкт-
Петербург, 1881, с. 8.
41. См. ссылку 40, с. 12.
42. См. ссылку 40, с. 15.
43. Dictionary of National Biography — см. ссылку 24, с. 270.
44. Материалы по истории медицины в России — см. ссылку 40, с. 19, 20, 42 и другие.
45. См. ссылку 40, с. 65–66.
46. «Русская историческая библиотека» — см. ссылку 35, с. 270.
47. И. Любименко, Русский исторический журнал, 1917, приложение на с. 14 (см. ссылку
6). Любименко цитирует письмо Артура Ди, датированное 16 января 1628 года и
написанное в Москве, которое хранится в Публичном архиве записей (Public Record
Office) в Лондоне. Возможно, это письмо (адресованное сэру Джону Коку) — именно то
письмо, которое опубликовал Коновалов в Oxford Slavonic Papers — см. ссылку 37, с. 119.
48. W. Richter — см. ссылку 12, приложение к части II, с. 9.
49. W. Richter — там же, примечание на с. 9.
50. «Русская историческая библиотека» — см. ссылку 35, с. 266–269; см. также S.
Konovalov, «Seven Letters of Tsar Mikhail to King Charles I, 1634–1638», Oxford Slavonic
Papers, Vol. IX, с. 43–44.
51. W. Richter — см. ссылку 48, с. 31–33.
52. Dictionary of National Biography — см. ссылку 24, с. 270.
53. W. Richter — см. ссылку 48, с. 33; Dictionary of National Biography — см. ссылку 24, с.
270.
54. W. Richter — см. ссылку 48, с. 33; E.J. Holmyard — см. ссылку 13, с. 210; F. Sherwood
Taylor and C.H. Josten, «Johannes Banfi Huniades», Ambix, Vol. V, октябрь 1956, с. 115.
55. W. Richter — см. ссылку 48, с. 33. Рихтер ссылается здесь на «Mathiae conspectus
medicorum chronologikus», Gottingen, с. 613; «Adelung im Ergänzugz Bände zu Joher’s
Allgemeinen Gelehrten Lexico», II, с. 643.
56. Arthur Dee, «Fasciculus Chemicus».
57. «Nobilis clarissimi… Aureoli Philippi Theophrasti Bombast, ab Hohenheim, dicti Paracelsi
Operum Medico-Chimicorum… Nobili Francofurto, Anno MDCIII».
58. «Raymundi Lulli, doctissimi et celebrissimi philisophi liber, qui Codicillus, seu Vade mecum
inscribitur… Coloniae Anno 1563».
59. Подробно об этих алхимиках см. K.C. Schmieder — см. ссылку 16; E. O. v. Lippmann,
«Entstehung and Ausbreitung der Alchemie», Berlin, 1919; H. Kopp, «Die Alchemie in alterer
und neuerer Zeit», Vols. I и II, Heidelberg, 1886.
60. Fasciculus Chemicus: или коллекция сведений по химии, отражающая зарождение, рост
и начала тайной герметической науки, собранная одним из лучших и известнейших
авторов… где также раскрыта великая Тайна герметической философии. Переведено на
английский Джеймсом Хасоллом (James Hasolle), он же Элиас Ашмол (Elias Ashmole),
Лондон, 1650.