Прошлогоднее. И правда холодно, снег идет.

Сон. Дом, рядом кладбище. Домовладелец, он же король, переносит памятники-кресты в дом, ставит их внутрь небольшой ограды. Там много крестов, один я помогаю ему перенести - очень красивый, серебряный, с перегородчатой эмалью. Потом говорю ему, что не стоит так делать, это неуважительно по отношению к покойным.
...Я иду от моря, сильный дождь, подхожу к деревенскому дому. На террасе сидит мой дед Иван Иванович, в шляпе и темном костюме, рядом с ним - чемодан, наполненный яблоками, завернутыми в газеты - каждое отдельно. "Дождь будет идти очень долго", - говорит мне. "А, может быть, это ливень", - я выглядываю за дверь, пытаюсь увидеть просветы в облаках. Дед берет в руки завернутое яблоко, разворачивает его, это антоновка, говорит: "В Москве стужа, все бегут из города..."
...Иду по коридору, навстречу мне Карпец, веселый, быстрый. Мы встречаемся у двери, рядом с ней - накрытый стол. Обмениваемся приветствиями, расходимся - он спешит. Я оборачиваюсь: "Вы же умерли, Владимир Игоревич?.." "Я знаю", - отвечает он весело и убегает - читать лекции. Передо мной оказывается письмо, где Карпец пишет, что в главном мы теперь согласны, но есть детали... Я не успеваю прочесть, письмо расплывается в воздухе: это не само письмо, а образ письма. Я не расстраиваюсь - оно потом придет по почте.