На чьей стороне воевали в Карабахе Советская армия и ее наследница – Российская армия
Июнь 1992 года. Единственная успешная операция “азербайджанской армии”. Оккупация Шаумяна и Мартакерта силами россиской 104-ой дивизии ВДВ, 23-ей дивизии, и частей ряда других подразделений ВС России.
Свидетельствуют азербайджанцы:
Министр обороны Азербайджана Рагим Газиев (Рахим Казиев) с марта 1992 по февраль 1993 г.:
“Благодаря моим хорошим отношениям с Грачевым, мы при разделе имущества советских войск (которые покинули страну всего за три месяца) получили намного больше, чем предусматривалось. Не забывайте и про Агдеринскую операцию, которую провели российские десантники. Армянам там хорошенько надавали. А ведь приказ помочь нам дал именно Грачев. Не стоит забывать, что тогда мы освободили 52% территории бывшей НКАО. И это благодаря поддержке российских войск”.
Один из создателей Народного фронта Азербайджана, сопредседатель Социал-демократической партии Азербайджана Зардушт Ализаде:
«Назначенная на должность руководителя информационно-аналитической службы Министерства обороны Лейла Юнусова сообщила журналистам ужасный факт: Муталлибов оставил после себя армию численностью в 150 солдат! Из чего хоть немного разбирающийся в военных делах человек должен был сделать вывод: новая власть должна договариваться о прекращении огня хотя бы на полгода, дабы суметь обучить солдат. Но нет, как начала писать традиционно фронтистская и ставшая фронтистской вчерашняя коммунистическая пресса (главными редакторами стали фронтистские журналисты), «наша армия перешла в наступление». Если у Азербайджана не было армии (150 солдат – не армия), то кто же перешел в наступление? В Закавказье тогда была одна армия – бывшая Советская. Не считать же армией разрозненные отряды под общим командованием Сурета Гусейнова».
«Смешанное русско-азербайджанское воинство победоносно вступало туда, куда было надо, наемники получали свой гонорар, а азербайджанские части – грабили и писали победные реляции о героической победе»
“«Азербайджанская национальная армия» победоносно прошла по территории Мардакерта и разорила его села. Население бежало. Боевики заметного сопротивления не оказали. Но, после того, как «войска Рагима Газиева» «освободили» Мардакерт, который тут же был переименован в Агдере (Белая лощина), боевики перешли в контрнаступление и выбили азербайджанские отряды из Мардакерта. Видимо, что-то разладилось в отношениях с русскими военными, с частями генерала Щербака, командира гянджинской дивизии. У фронтистов резервов не оказалось”.
Свидетельствуют русские:
“Семью годами ранее, в конце июня 1992 года, автору удалось попасть в расположенный на северном склоне Муровдагского хребта Геранбойский (по-армянски — Шаумяновский) район, который только что был занят азербайджанскими силами.
Азербайджанская сторона сообщала, что «12 июня в 16 часов части азербайджанской национальной армии пошли в наступление… к 17 июня были освобождены ранее занятые армянами села Тодан, Манашид, Бузлук». Армяне признавали, что противнику «удалось захватить и разрушить армянские села Бузлух, Манашид, Эркеч, Армянские Борисы, Хархапут, Карачинар, а также русское село Русские Борисы. По свидетельству местных жителей, спасшихся бегством, десятки людей были убиты. 14 июня населенные пункты Шаумяновск, Гюлистан, Вериншен взяты в кольцо и обстреливаются из установок «Град»… В окружении оказались более 10 тыс. человек. Блокировав единственную магистраль, связывающую район с остальной частью Нагорного Карабаха, азербайджанцы лишили армян возможности эвакуировать мирное население… на азербайджанской стороне действовали части 23-й дивизии войск СНГ… неизвестна судьба 3 тыс. жителей района, которые по свидетельству беженцев, ушли в леса…»
Их-то судьбу и надлежало выяснить. Проведя годом ранее пару недель в этом районе и неплохо представляя местную топографию, признаюсь, я готовился к худшему — к братским могилам и эксгумациям…
Тогда впервые подобная поездка не встретила сопротивления азербайджанских властей, Министерство обороны Азербайджана оказало содействие практически во всех вопросах. Удалось посетить большую часть сел района — как армянских, так и азербайджанских.
Скажу сразу: удалось выяснить, что массовой гибели жителей района не было — армяне спасались бегством раньше, чем в села вступали азербайджанские отряды. Были захвачены два десятка стариков, не успевших уйти — но об их освобождении и передаче в Армению в конце концов удалось договориться. Русские Борисы, к счастью, разрушены не были, а одного легко раненного мальчика, переправленного в больницу и ушедшего вместе с беженцами, в итоге удалось найти.
Впрочем, все это — лишь преамбула.
Чего не удалось — так это попасть в село Гюлистан. Тому выдвигались различные объяснения — там идут бои; там случаются налеты армянских боевых групп; бывают обстрелы из гранатометов; дорога минирована, а сил для разминирования не хватает; наконец — там накапливаются силы для дальнейшего наступления, и туда нельзя по соображениям секретности… Последнее вынужденное признание оказалось почти правдой. Именно там находились десантники из 28-го гянджинского воздушно-десантного полка, обеспечившие столь стремительное продвижение азербайджанских сил. Тем полком, между прочим, командовал Владимир Шаманов. Однако вскоре секрет Полишинеля был раскрыт, поскольку десантники получили высокие азербайджанские награды, о чем широко сообщалось в прессе — равно как и об их местонахождении. А в штабе азербайджанского Геранбойского батальона довелось мельком пересечься с российским офицером, планировавшим те наступательные операции…”