МОЛОДОЙ ЛЬЮИС, РОССИЯ, УБИЙСТВО РАСПУТИНА, ГЕРОНТОФИЛИЯ И НЕЧТО ЕЩЕ
Читая дневник Клайва Льюиса за 1922 год.
Пишет, на минуточку, 23-летний молодой человек, исповедующий атеистические убеждения, пишущий годами извращенно-фантастическую поэму "Даймер", кое-как пишущий диссертацию ради трудоустройства в Оксфордский университет, с огромным нежеланием изучающий латынь и древнегреческий при отвращении к ним, состоящий в натянутых отношениях с отцом, снимающий жилье вместе с братом и с миссис Мур и ее дочерью, причем характер отношений 23-летнего молодого человека и 50-летней Мур более чем скандален в глазах окружающих, хотя никто ни в чем не признаётся. Но это еще полбеды: едва ли не половина разговоров с другими людьми у Льюиса образца 1922 года носит характер откровенно скабрезного копания в психических извращениях, причем вовсе не фрейдистского свойства (фрейдизм он категорически отвергал), а в рамках иных теорий, но от этого не менее безумных.
И лишь в подсознании - которое Льюис уже тогда считал "иной формой сознания" - жило нечто еще, нечто исконно ирландское, кельтское. Сны он записывал не менее подробно, чем события каждого дня - по минутам и часам. Ему снились полеты и встречи с эльфами в сидах, и он был счастлив, хоть раз в год выбираясь к отцу в Белфаст. "Ольстер - прекрасная страна, если выселить из него ольстерских юнионистов". В точку! Двумя руками одобряю, притом что сам Льюис был из шотландских переселенцев-протестантов в Ольстере - он умел быть объективным и видеть источник зла в своем краю...
Надо понимать, кем и чем был Льюис на протяжении всех 20-х годов, чтобы по достоинству оценить тот переворот, который совершится с ним в 30-е. Разумеется, и в "Космической трилогии" у него еще будут слышны отголоски этих весьма извращенных настроений юности (вообще, по степени одержимости нездоровыми навязчивыми эротическими идеями на страницах художественных романов с Льюисом могут сравниться разве что Дриё ла Рошель да Карпец), но с годами они уйдут, преобразившись в нечто иное, что сам же Льюис и опишет в потрясающем эпизоде с ящеркой в "Пока мы лиц не обрели".
Зато юный Льюис любил русскую культуру. В 1922 году он слушал Стравинского, Мусоргского, арии Шаляпина. И совсем уж невероятной выглядит запись, что один из сотрудников Оксфордского университета, чью фамилию Льюис на слух записал как Зумагринофф, был убийцей Распутина и теоретиком умеренного социализма, при этом сам будучи миллионером. Издатели дневника не сумели прояснить этот загадочный эпизод...