Памяти С. Яшина
20 января 2019 г. мир покинул певец Великого Норда С. А. Яшин. Некогда он явил собой образ бескомпромиссного, сурового опричника, карающего современный мир силою своего поэтического слога. Судьбою ему было предназначено жить в эпоху, которая буквально кишела всеми возможными и невозможными пороками. Когда трусость, бесхребетность, алчность и ложь были возведены в ранг величайших добродетелей. Когда мазохистское самоунижение и ненависть к своей Родине стали важнейшими этическими императивами. Когда даже сама честь превратилась в предмет буржуазного торга. Именно в таких условиях С. Яшин ковал молотом своей беспредельной ярости то обличительное слово, которое обращало во прах иллюзорную действительность постсоветской России.
«Мы желаем быть угрозой, вызовом и обвинением всему тому, что слабо, стремится к компромиссам и порабощено … мелочным приспособленчеством к текущему моменту», — эти слова Юлиуса Эволы стали основным принципом поэзии С. Яшина. В ней не было места всему тому, что бесхребетно и уступчиво по своей природе. Без всякого зазрения поэт называл вещи своими, подлинными именами. В эпоху бетонных пьедесталов Яшин взывал к Вечности, Традиции. Бросая вызов царившему вокруг хаосу, он с гордостью назвал себя опричником. Некогда именно опричнина стала символом целостности Русского государства, родившегося благодаря победе над боярской крамолой. Но горбачевская перестройка и гайдаро-чубайсовские реформы почти похоронили страну, возникшую под скипетром Грозного Царя. А значит опричнина стала вновь актуальной…
Но уже в ранней поэзии С. Яшина явно видны причины его будущего падения. Чрезмерно привязанный к европейской традиции, он не видел или не желал видеть того, что она почти не играет никакой роли в жизни современного Запада. Яшин старался слепить совершенно искусственный образ врага из мифической, существующей лишь в сознании буржуазного обывателя, азиатской Орды. Зависимость от этих "монголофобских" мифов мешала ему понять, что настоящий враг обитает не в юртах и «расписных шатрах», а в биржах и банках, именно там почиет на лаврах дух (пост-)Модерна. Вопреки этому, Яшин желал быть Европой, принявший имя со временем принял и сущность…
В итоге он отрекся от традиционализма. «Мне отвратительно все то, что ограничивает и притесняет Личность», — заявил Яшин. Его выбор пал на телему, буржуазное учение, отличающееся от банального либерализма лишь приправой в виде ветошного оккультизма. Телема или кроулианство основано на радикальном индивидуализме, работы героинового шарлатана Алистера фактически ничем не отличаются от писулек типичных эпигонов глобализма. И там, и там орудует пустой, ограниченный в своей неограниченности индивид, вся воля которого сводится к потаканию самым низменным страстям.
К большому сожалению, С. Яшин так и не смог осознать, что этот сделанный им выбор оказался тупиковым. Мы скорбим о судьбе этого талантливого, но запутавшегося в себе человека. Надеемся, что наученные на его горьком примере, молодые традиционалисты смогут справится со всеми неоспиритуалистическими соблазнами и продолжить славное дело русской опричнины.
