"Лингвистические ископаемые" Джона Бенгтсона. Обсуждение книги. Часть 1.
Прочитал небольшой сборник статей замечательного лингвиста Бенгтсона, изданный в 2008 году. Тематически разделим его на две части: общие работы и работы по дене-кавказским языкам. Сегодня освещу первые. О дене-кавказских этимологиях и некоторых бореальных параллелях напишу завтра.
Отец Бенгтсона был лютеранским пастором в Танзании и знал семь языков. С детства Бенгтсон погружался в сравнительно-историческое языкознание, рано задался вопросом о родстве основных семей Евразии и познакомился с ностратической гипотезой Тромбетти. Когда же он познакомился с московской школой, то его жизнь круто изменилась. Наряду с Руленом, он стал ярчайшим адептом ностратики и вообще исследования макросемей с выходом на реконструкцию праязыка человечества. А моногенез языка - это не просто символ веры Бенгтсона, но и руководство к действию. В этой группе мы уже как-то разбирали 27 корней, которые присутствуют почти во всех макросемьях планеты и могут быть выведены из праязыка человечества. В основном все они выявлены именно Бенгтсоном. Он показывает, как некоторые фонемы могут устойчиво сохраняться тысячами лет. Даже в наиболее инновативных современных языках (не говоря уже о более архаичных) встречаются слова, звуковой облик которых практически не изменился с ИЕ времен, а иногда и с ностратических времен. Чем больше языков и групп в семье, тем больше вероятность, что таких сохранившихся праслов будет больше. Бенгтсон сравнивает свои открытия этих корней глубиной до 40 тыс. лет с недавним (2006 г.) сенсационным открытием в палеонтологии, когда пришедшая со стороны в эту науку ученая сумела открыть сохранившиеся мягкие ткани тираннозавра рекса, что считалось невозможным за 65 млн. лет.
Из общечеловеческих праслов обращу внимание на корень KUT со значением "хвост, шея". Он есть в двух семьях среди америндских языков, есть в нило-сахарских, аустрических; среди афразийских он есть в чадских, среди дене-кавказских встречается в двух случаях, но особенно широко он представлен в ностратических (как минимум: уральские, алтайские, картвельские). Однако в ИЕ языках он уцелел только в латыни (cauda "хвост", откуда современное франц. и англ. queue "очередь").
Бенгтсон много лет редактировал журнал "Mother Tongue". Там были интересные тематические выпуски (№2 - о языке нахали, №4 - об айнском языке). В данном сборнике этой теме посвящена одна статья об аустрическом праязыке. Поскольку почти четверть всех языков мира - аустрические, это не может не представлять интерес. По Бенгтсону, наряду с 4 общепризнанными аустрическими семьями (австро-тайские: австронезийские + паратайские; и мяо-австроазиатские: мяо-яо + австроазиатские), сюда относятся стоящие особняком айнский язык и язык нахали (в ХХ в. его считали одни из австроазиатских, но есть резон выделить его особо, как сестринский). Корень в аустрическом имел обычно двусложный тип CVCVC, который более-менее сохранился в австронезийских, но чаще всего был разрушен в остальных семьях, где слова стали односложными CVC (иногда лучше сохранялся первый слог, иногда второй, особенно если на него падало ударение после приставки).
"Лингвистические ископаемые" Джона Бенгтсона. Обсуждение книги. Часть 2.
Вторая часть книги - это работы по дене-кавказским языкам. Две маленькие статьи раскрывают особенности языков на-дене в сравнении с остальными и особое место языка хайда (его иногда выносят за пределы остальных на-дене, т.е. тлингит-эяк-атапаскских, поскольку хайда гораздо больше близок к сино-тибетским, чем к остальным на-дене).
Семь маленьких статей и одна огромная работа посвящена баско-кавказским языкам и бурушаски. Строго говоря, проделана такая огромная работа по регулярным фонетическим и морфологическим соответствиям, что можно говорить даже не о близости баскского к северокавказским, а просто о включении его в эту семью. По лексике и морфологии баскский связан многими сотнями тождеств с восточнокавказскими; поскольку западнокавказские более инновационны и сохранились хуже, их материал использовать сложнее, но примечательно, что и в западнокавказских иногда встречаются уникальные изоглоссы с баскским. Бурушаски стоит чуть в стороне, но по сути, тоже может быть смело причислен к баско-северокавказским.
В плане фонетики любопытно наличие в ДК праязыке двух ларингалов H и H1, которые у басков Испании давно превратились в ноль звука, но у басков Франции сохраняются как придыхательное h. Что касается глухого ЛХ, РХ (латеральный фрикативный), то он в басксков и кавказских трансформировался в нечто вроде lh, rh (у басков иногда в ld, rd), а вот в бурушаски перешел в ретрофлексные t и d! А ретрофлексные t и d - это ареальная черта Индостана. Эти звуки есть в дравидских, в мунда, в индоарийских и вот еще в бурушаски в предгорьях Гималаев. Это явный признак языкового индостанского союза.
В смысле морфологии особый интерес представляет отчетливое сохранение префиксов системы 4-5 классов в северокавказских и бурушаски; в баскском есть они все, но давно уже стали непродуктивные и просто застыли в современных словах в ископаемом виде. В восточных дене-кавказских языках (енисейские, сино-тибетские и на-дене) система префиксов в целом другая, т.е. можно говорить о противопоставлении западных и восточных ДК языков.
Не могу не отметить ряд интересных слов, выводящих нас на ИЕ и бореальную этимологию и имеющих дене-кавказские корни либо просто любопытных как заимствования.
1. Медведь. Баско-кавказское harc, hac. Бенгтсон удивляется сходству с ИЕ названием медведя типа "арктос" и считает его либо древним заимствованием между ностратическими и ДК, либо восходящим к бореальному.
2. Волк. Бакское otso Бенгтсон сопоставляет с северокавказским bo(r)tso (чечен. борз/берз), а я смело добавил бы сюда и этрусское fersu ("волк -> маска волка-предка" - отсюда лат. persona).
3. Гора. Баскское mendi имеет ясную дене-кавказскую этимологию в бурушаски bund- и далее к востоку. Но на Кавказе этот корень почти не встречается, кроме изолированного слова "мта" (гора) неясного происхождения - оно есть только в одном хиналугском из всех дагестанских и только в одном грузинском из всех картвельских. Это может быть ареальное заимствование из древних ДК языков, учитывая особый архаизм хиналугского. В то же время в ИЕ языках мы видим такие названия горы, как mons / montis в латыни и mynydd в валлийском, обычно выводимые из ИЕ корня men-. Но в свете сказанного проблема схожего корня в ДК языках требует какого-то решения.
4. Некоторые баскские слова с кавказской этимологией попали в испанский или французский языки, а оттуда распространились по всему миру. Таковы chica "девушка" (от баско-кавк. "маленький") или силуэт (назван по фамилии госконтролера Франции XVIII в. Этьена Силуэта, на которого нарисовали карикатуру в форме силуэта, а он был баск и носил фамилию "Пещерный", а слово пещера - zulho, zilo - имеет многих родственников в дагестанских).
5. Многие баскские или вообще баско-кавказские слова, включая бурушаски, чрезмерно похожи на слова гномьего языка и иногда нуменорского языка адунаик у Толкиена. Все эти "зирак-зигиль", "бундушатур", "кхузд" и "зигур" выглядят как дене-кавказские реконструкции, хотя Толкиен еще ничего о них не знал и, видимо, просто гениально предвидел. А что большинство слов языка орков взяты из хурритского (а он тоже нахско-дагестанский), то давно известно.