В том числе он был знаком и с масоном П.И. Голенищевым-Кутузовым1, почетным членом Московского университета и сенатором. Исследовательница творчества Погорельского М.А. Турьян, опираясь на летопись А.А. Васильчикова2, напротив, пишет о том, что будущий писатель, пытаясь сблизиться с масонами, натолкнулся на неожиданное противодействие отца, «воспрепятствовавшего его вступлению в ложу»3. «Быть может, граф втайне страшился для Алексея повторения печальной участи законного своего сына Кирилла, помешавшегося за границей на иллюминатах? <…> Согласно другой версии, Разумовский, вероятно, стремился оградить сына от пагубного влияния разгульных нравов, царивших в некоторых московских ложах»4.
Как бы то ни было, Погорельский стал масоном нескольких лож, причем совсем не тех, в которых состоял его отец: виднейший современный историк российского масонства А.И. Серков отмечает его принадлежность к ложам Москвы (Ложа Благополучия), Петербурга (Ложа Елизаветы к добродетели) и Дрездена (Ложа трех мечей)5. Отличаясь прекрасным чувством юмора, Погорельский любил шутить над своим участием в тайном обществе, нарочито прикрывая экстравагантными признаниями свое подлинное отношение к масонству. Так, по воспоминаниям П.А. Вяземского, «он однажды уверил сослуживца своего (который после сделался известен несколькими историческими сочинениями), что он великий мастер какой-то масонской ложи и властью своей сопричисляет его к членам ее. Тут выдумывал он разные смешные испытания, через которые новообращенный покорно и охотно проходил. Наконец заставил он его расписаться в том, что бобра не убил»6.
Эта склонность Погорельского к мистификациям в полной мере проявилась и в его шедеврах. Исследователями отмечалось, что «текст Погорельского интертекстуален и несет на себе все признаки эзотеризма»7. Эзотерика «Посетителя магика» (1829) и «Вечера четвертого» в книге «Двойник, или Мои вечера в Малороссии» (1828) связана с масонством8. Более того, как полагает М.А. Турьян, «подтекст «Посетителя магика» явно таит в себе основные элементы масонского ритуала инициации»9. Таким образом, Черная курица, или Подземные жители» с ее масонскими мотивами не стоит совсем уж особняком среди остальных сочинений Погорельского. Обозначив ее жанр как «волшебную повесть для детей», автор уже одним этим соткал надежную завесу, скрывающую тайны подлинного посвящения от поверхностного взгляда профанов. На первый взгляд повесть адресована детям, и в ней показан мир волшебства, в котором действуют свои законы, главный из которых заключается в следующем: вещи мира – не всегда то, чем они кажутся10.
Принято считать, что реальным прототипом героя повести является племянник писателя и сам впоследствии известный писатель А.К. Толстой. Однако нельзя не отметить и то, что повесть эта, несомненно, автобиографична, ведь настоящее имя Антония Погорельского тоже было Алексей. Недолгое пребывание Погорельского в частном пансионе Е.Х. Мейера также могло найти свое отражение в «Черной курице»11.

Турьян М.А. Погорельский Антоний // Русские писатели 1800-1917… С. 7. [↩]
Васильчиков А.А. Семейство Разумовских. Т. 2. СПб., 1880. С. 333, 382-383, 512. [↩]
Турьян М.А. Погорельский Антоний // Русские писатели 1800-1917… С. 7. [↩]
Турьян М.А. Личность А.А. Перовского и литературное наследие Антония Погорельского // Погорельский Антоний. Сочинения. Письма. / Издание подгот. М.А. Турьян. Отв. ред. Б. Ф. Егоров. СПб.: Наука, 2010. C. 579. [↩]
Серков А.И. Указ. соч. С. 635. [↩]
Вяземский П. А. Старая записная книжка. 1813-1877. М.: Захаров, 2003. С. 404. [↩]
Турьян М.А. Личность А.А. Перовского и литературное наследие Антония Погорельского… С. 632. [↩]
Там же. [↩]
Там же. С. 633. [↩]
Уже первые критики «Черной курицы» отмечали ее «недетскость». Так, Т. в рецензии на повесть писал следующее: «Замысловато изобретенная, и хорошо рассказанная сказочка. Только не слишком ли она затейлива для детей? Не надобно ли для детей писать проще, чтобы юное воображение их не перемешало правды с неправдою? Первые впечатления детские сильны, и весьма много значат в целой жизни. Потому нам кажется, что приключения Алеши и Чернухи его слишком правдоподобно запутаны и мало раскрыто невероятие их; для взрослых тем лучше, но дети совсем не то, что взрослые, и маленькие головки их легко могут окружить себя Чернухами, Голландками и свечками, прочитав сказочку о Черной курице». («Московский телеграф», 1829. №1. С. 235). [↩]
Турьян М.А. Личность А.А. Перовского и литературное наследие Антония Погорельского… C. 571-572. [↩]

Не случайно, говоря о событиях сорокалетней давности, в самом масонском городе России Петербурге, Погорельский несколько раз повторяет одну и ту же мысль: то, что было прежде, в настоящее время перешло в новое качество, стало совсем другим. Это в первую очередь касается дома, в котором помещался мужской пансион с особым минеральным кабинетом и который «давно уже уступил место другому, нисколько не похожему на прежний». В то время и Петербург «далеко еще не был таким, как теперь»… «…одним словом, Петербург тогдашний не то был, что теперешний». «…я, может быть, поговорю с вами пространнее о переменах, происшедших в Петербурге в течение моего века…» и т. д. Все эти кружения мысли сразу же дают понять читателю, что описываемые вещи существовали раньше, но сейчас изменились до полной их неузнаваемости. «Дом, которого теперь – как уже вам сказывал – вы не найдете, был о двух этажах, крытый голландскими черепицами…» — описывая устройство дома, где жили и обучались тридцать или сорок детей (оптимальное число братьев для активно работающей ложи), повествователь по принципу контраста упоминает и двух старушек-голландок, видевших самого Петра Великого, при котором масонство проникло в Россию.
«Черная курица» — это повесть об учении и об испытаниях, о том, как можно приобрести магическое знание и о том, как легко его можно утратить – стоит лишь нарушить священный обет — Silentium est aureum. Главное, к чему постоянно призывают мальчика подземные жители, – это молчание и скромность. В сказке как будто развертывается содержание одной из заповедей масонства, которую А. Пайк сформулировал следующим образом: «Больше слушай, меньше говори – и ты будешь поступать верно! Забывай обиды! Плати добром за зло! Никогда не пользуйся силой своей или преимуществом без нужды!»1. Герой повести «еще в десятилетнем возрасте, знал наизусть деяния славнейших рыцарей, по крайней мере так, как они описаны были в романах». Известно, что чтение рыцарских романов и волшебных повестей было «единственным его утешением» и тем, что формировало его отношения с миром. Пропуская через себя легенды о рыцарских подвигах и Священном Граале, маленький герой любил «мысленно переноситься в старинные, давно прошедшие веки…», «…юное воображение его бродило по рыцарским замкам, по страшным развалинам или по темным дремучим лесам». Так, Алеша одновременно открывал, создавал и постигал альтернативную реальность, которая побуждала его на странные поступки в мире здешнем, обыденном, ибо «раздумья должны вести к действиям, абстрактное должно становиться конкретным; идеалы должны стать пищей и питьем для страждущего человеческого сознания»2.
Обращает на себя внимание в произведении и «довольно пространный двор, отделенный от переулка деревянным забором из барочных досок». Этот Ноев ковчег притягивал Алешу неодолимой силой, так что «всякий раз, когда позволяли ему в часы отдохновения играть на дворе, первое движение его было – подбегать к забору. Тут он становился на цыпочки и пристально смотрел в круглые дырочки, которыми усеян был забор. Алеша не знал, что дырочки эти происходили от деревянных гвоздей, коими прежде сколочены были барки, и ему казалось, что какая-нибудь добрая волшебница нарочно для него провертела эти дырочки. Он всё ожидал, что когда-нибудь эта волшебница явится в переулке и сквозь дырочку подаст ему игрушку, или талисман, или письмецо от папеньки или маменьки, от которых не получал он давно уже никакого известия». Родные Алеши – одна из загадок повести.

Пайк А. Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества: В 3 т. Т. 1. / Пер. с англ. Е. Л. Кузьмишина. М.: Ганга, 2007. С. 21. [↩]
Там же. С. 24. [↩]

«Квохтанье, — по словам немецкого исследователя языка символов Г. Бидерманна, — является воплощением охранительной любви к слабым, в том числе в смысле слов Иисусовых: «Иерусалим, Иерусалим… сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23:37)».1 Как замечает ученый, в немецком тексте Библии слова «как птица» прочитываются «как курица», а мы знаем, что учитель Алеши «был родом немец», и что библиотека его состояла из книг по немецкой литературе. Да и сам Погорельский бывал в Германии несколько раз, а на его творчество оказала большое влияние немецкая культура от древних легенд и сказок про гномов до сочинений Гофмана и Гете.
Помимо прочего, «прилежная наседка в аллегорическом изображении «семи свободных искусств» выражает грамматику, требующую немалого усидчивого умственного корпения»2, а именно этого недоставало Алеше, который не пожелал ничего лучшего, как, не учившись, всегда знать свой урок. Однако именно черная курица, а никакая иная, является проводником в иной мир. Черный цвет здесь маркирует функцию психопомпа, причем курица — это лишь один из зримых обликов проводника. Другой его облик связан с не менее древним образом черной собаки (Анубиса), который проступает сквозь внешнюю оболочку курицы: «Всё утро она ходила за ним по двору, как собачка, и казалось, будто хочет что-то сказать ему, да не может. По крайней мере он никак не мог разобрать ее кудахтанья».
После спасения Чернушки и оставления металлов Алеша готовится к приезду таинственного директора, которого он воображал в образе «знаменитого рыцаря в блестящих латах и в шлеме с большими перьями». Алешу научили необходимым элементам Ритуала: «каким образом он должен шаркнуть ногой, когда войдет в комнату директор, и что должен отвечать, если будут сделаны ему какие-нибудь вопросы». Все эти приготовления были предназначены для подлинного посвящения мальчика, которое продлилось несколько ночей и закончилось его выздоровлением, так что «всё происходившее с ним перед болезнью казалось ему тяжелым сном». Погорельский значительно усложнил конструкцию своего шедевра, помножив его статус «волшебной повести» на жанр сновидения, требующий особой системы истолкования.
У.Л. Уилмхерст в книге «Масонское посвящение» упоминает евангельский эпизод о ветре, который испугал апостолов в лодке и заставил их пробудить спящего Христа (напомним, что волшебный забор в повести сделан из разобранных барок): «Лодка в данном случае символизирует человеческий организм, а люди в лодке — различные составляющие и способности человека, включая все еще непробужденный высший принцип, пребывающий пока в глубине («на корме» лодки). Но эмоциональное напряжение нарастает, жестокие волны страстей грозят уничтожить всю команду. Ментальный шторм вздымает неудержимые валы страха, головокружительная качка не дает сосредоточиться и привести в порядок мысли, что еще более осложняет ситуацию. В конце концов положение становится настолько отчаянным, что приходится будить высший принцип и обращаться к нему за помощью. Его благотворное воздействие в одно мгновение укрощает разбушевавшиеся волны и ветер, и повсюду устанавливается «великая тишина»3. Как отмечает Уилмхерст, «каждый истинный (а не только номинальный) Мастер-масон способен производить это чудо в себе, а порою и в своих ближних. Для него в этом нет ничего сверхъестественного и невозможного, поскольку он «обладает масонским Словом и вторым зрением».

Там же. [↩]
Там же. [↩]
Уилмхерст У.Л. Масонское посвящение. Сборник. Перев. с англ. М.: Издательство Духовной Литературы, 2001. С. 114. [↩]

Если обратиться к средневековым травникам, то становится понятно, почему Алеша получил в дар именно зернышко конопли. В Гербарии Апулея Платоника о конопле говорилось следующее: «Произрастает эта трава в суровых местах, а также вдоль дорог и заборов»1. Согласно тому же источнику ее применяли для облегчения участи сжигаемых ознобом. Выходит, что Алеша получил зерно растения, которое росло на рубеже пространств и которое одновременно являлось лекарством от его болезни, описанной внешне как «сильная горячка» и яляющейся на самом деле выражением его недостатков: лени, надменности и болтливости2. Отдавая волшебное зерно мальчику, король не просто платит ему добром за добро (в этом смысле дар – это символическое возращение того зерна, которым Алеша кормил курочек), но и сеет в его душе Божественное Слово, которое посвящаемый должен в себе прорастить, дабы оно дало много плода.
Исключительный интерес представляют всегда неожиданные появления Черной курицы перед героем повести. Чернушка появлялась четырежды в комнате Алеши, всякий раз выходя из-под белой простыни, покрывающей соседнюю кровать («четыре – всегда было знаком Земли»3 ). Являясь проводником в страну подземных жителей, которых Алеша сравнивает с гномами, Чернушка обладает демоническими способностями увеличиваться в размерах, неожиданно появляться и исчезать, открывать запертые на ключ двери хлопком своим крыльев, освещать все вокруг волшебным светом и др. Думается, что образ этого диковинного существа был создан Погорельским под впечатлением от чтения одного из гримуаров начала XIX века, полное название которого — «Черная Курочка, или Курица, несущая золотые яйца, включает Науку Магических Талисманов и Колец; Искусство Некромантии и Каббалы, для заклинания Воздушных и Адских Духов, Сильфов, Ундин и Гномов; для овладения Секретными Науками, Обнаружения Сокровищ, для получения власти над всеми существами, и для разоблачения всех Наук и Колдовства»4.
Названный гримуар – своеобразный ключ к повести. Автор этого колдовского сочинения выдавал себя за офицера армии Наполеона Бонапарта периода Египетской кампании. Получив ранение в сражении с арабами, он якобы был спасен загадочным стариком, отличающимся мудростью и всевозможными добродетелями и живущим в глубинах некой Пирамиды (гримуар наполнен масонскими и алхимическими символами и мотивами). В подземелье этой Пирамиды офицер исцелился от ран и после посвящения стал учиться у старика оккультным наукам. Старик, прежде чем раскрыть французу секреты магических колец и талисманов, позволяющих повелевать духами стихий (не о таком ли талисмане мечтал герой Погорельского?), сделал ряд общих наставлений: «Попытайся стать достойным, чтобы обрести свет. И знай, что задача, поставленная перед тобой, никогда не будет решена до конца. Настал час твоего перерождения. Ты станешь другим человеком. Молись Божеству, Который только один обладает властью создавать новые сердца. Молись, чтобы ты сумел получить те знания, которым я буду учить тебя. Молись, чтобы мне было ниспослано наитие открыть тебе все тайны Природы и чтобы ни один ключ, которым я владею, не был утаён. Молись и надейся»5.

Гербарий Апулея Платоника // Кухня ведьм… С. 213. [↩]
В магии конопля также является символом того, что человек «попался в собственные сети (перехитрил самого себя)». Гессман Г.В. Растения в магическом искусстве / Пер. с нем. К.: ИП Берёза, 2012. С. 181. [↩]
Пайк А. Мораль и Догма… Т. 1. С. 70. Как писал другой авторитетный теоретик масонства Мэнли П. Холл: «Пифагор утверждал, что душа человека состоит из тетрады, при этом четыре силы души – это ум, наука, мнение и чувство. <…> Ключевыми словами к тетраде являются «стремительность», «сила», «мужество», «держатель ключа к природе», потому что универсальная конституция не может существовать без тетрады». (Холл Мэнли П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии / Пер. с нем. С. Целищева. М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. С. 314). [↩]
Черная Курочка // Магические гримуары. Б.м.: Издание «Общества Сознания Смерти», Древний город, 2010. С. 451-510. [↩]
Там же. С. 459-460. [↩]

Попав в королевскую залу, Алеша также, в первую очередь, обращает внимание на камни: ему «показалось, что стены сделаны из лабрадора, какой он видел в минеральном кабинете, имеющемся в пансионе…» Понятно, что вошедшие придворные также являлись своего рода камнями (каменщиками), поскольку собрание подземных жителей происходило именно в минеральном кабинете пансиона. Не случайно и то, что Алешу сразу же после разговора с королем повели в сад, дорожки в котором «усеяны были крупными разноцветными камышками, отражавшими свет от бесчисленных маленьких ламп, которыми увешаны были деревья. Этот блеск чрезвычайно понравился Алеше». В разговоре мальчика с министром выяснилось, что в наземном мире большая ценность драгоценным камням придается лишь по причине их редкости:

«- Камни эти, — сказал министр, — у вас называются драгоценными. Это всё бриллианты, яхонты, изумруды и аметисты.
— Ах, когда бы у нас этим усыпаны были дорожки! – вскричал Алеша.
— Тогда и у вас бы они так же были малоценны, как здесь, — отвечал министр».

Камни в сакральном мире, таким образом, представляют лишь одну ценность – они образуют пути, по которым можно идти навстречу Истине. Также камни – это сосуды жизни: в подземном царстве бутылки и стаканы были высечены из «цельных бриллиантов, яхонтов и изумрудов».
Проведя Алешу в волшебную страну, всю усыпанную золотом (из золота были сделаны двери, кресла, блюда и другие предметы), Черная курица вернула ему долг (Алеша заплатил за нее золотую монету) и выполнила свое основное предназначение — указывать путь к спрятанному сокровищу. Именно об этой способности черных курочек говорилось в одноименном гримуаре: «Ты увидишь, как инстинкт этого животного позволяет найти самые надежно спрятанные сокровища и мельчайшие кусочки золота»1. Правы те исследователи, которые видят в Чернушке, помимо прочего, alter ego Алеши, одну из ипостасей его души2. Мир повести – это Микрокосм, в котором происходит процесс самопознания и зарождается новый человек. Не сдержав данное слово и не поборов свои пороки (лень, болтливость и надменность), герой сковал своего волшебного двойника-путеводителя золотой цепью, изгнав его от себя вместе со всем чудесным миром. Именно этим объясняется и тот факт, что Черная курочка, которая несет золотые яйца, в повести оказывается бесплодной. В первый раз об этом объявит за обедом учительша: «Вообрази себе, душенька, что с тех пор как она у нас в доме, она не снесла ни одного яичка». Во второй раз об этом скажет сам Алеша, представ перед королем: «Третьего дня я имел счастие избавить от смерти не министра вашего, а черную нашу курицу, которую не любила кухарка за то, что не снесла она ни одного яйца…» Зерно, попав в руки Алеши, также оказалось бесплодным и исчезло бесследно. Однако трагический финал повести не стоит рассматривать иначе как предостережение для осмелившегося нарушить священный обет молчания и рассказать непосвященным о тайном обществе и его секретах. Именно поэтому и гримуар «Черная курочка», легший, как мы полагаем, в основу сочинения Погорельского, заканчивается словами: «Ко мне редко заходили гости, и никто из них не догадывался о моей настоящей жизни. Мудрец сказал: «Чтобы жить счастливо, живи скрыто». И эта пословица — основа моего образа жизни»3.

Черная Курочка… С. 498. [↩]
Тиманова О.И. Указ. соч. С. 25. [↩]
Черная Курочка… С. 509. [↩]