ЛАНДСКНЕХТЫ
Мы ландскнехты эпохи Конца,
Влюблены в заходящее солнце.
Пусть забрала вместо лица…
Мы ландскнехты эпохи Конца,
Мы разгневанных асов питомцы.
Нам о мире забыть на века,
Не для нас помышленья о мире.
Знаем точно, не дрогнет рука.
Нам отныне внимать на века
Только крику безумных валькирий.
Небо проклятым куполом вновь
Нависает полуночью черной.
На руках чья-то свежая кровь.
Мы в предгибельной радости вновь
Распеваем речения норны.

ЗНАМЯ КРОВИ
В зеркальном омуте светил
Обман оптической неволи.
Здесь алой кровью Знамя Крови
Герой ушедший освятил.
Смотря в магический кристалл,
Богов полярных встретишь лики.
Тебя щадит Охотник Дикий,
Коль Знамя Крови не предал.
Иди! Последний Батальон
Зовет опять на поле чести,
Чтобы взошло созвездье мести,
Кровавя черный небосклон.
Запомнив все, ты не простишь, –
Уста пророчицы не лгали.
Ведь уходя опять к Вальхалле,
Ты Знамя Крови освятишь.

КАДМ
Что ждет тебя, еще не знаешь сам,
Смывая с рук кровь мертвого дракона.
По воле не своей, ты новым племенам
Создал незыблемость и правоту закона.
Внимай оракулам, сын Агенора Кадм,
Пока ты сам не принял облик змея;
Пока еще стоит гранитная Кадмея,
Как бастион, не сдавшийся врагам.
Я шел к тебе давно, сквозь сумрачные годы,
Тропой извилистой, я шел сквозь времена.
Фиванец, мы одной, наверное, породы…
И долг один у нас и, может быть – страна.
Я поле распахал и бросил семена,
Я жду в ночи, я знаю – будут всходы.
ГОРОД БОГОВ
Город Богов из полярного Льда,
Мы возвратимся в него навсегда.
Станут здесь призмами наши мечты,
Льдом первозданным сковавши черты.
Здесь открывается роскошь чудес,
Нет здесь ни моря, и нет здесь небес.
Есть только воля и стылая твердь,
Право погибнуть и даровать Смерть.
Право личины и право лица,
Право героев идти до конца.
Право на речь и отсутствие слов,
В Городе этом лишь право Богов.
Здесь и вино, но, отпивши глоток,
Твердо стоишь и не валишься с ног.
Здесь и любовь, но для тех, кто посмел
Смело любить вне податливых тел.
Город Богов из полярного Льда,
Видишь, над ним серебрится Звезда.

ВРАТА ГРЯДУЩЕГО
На гулком стыке мегатрасс,
В бетонных бункерах элиты
Мы сознаем, что пробил час.
Мы знаем точно – карты биты.
Жрецы нордических промзон,
Творцы пугающих религий –
Мы отвергаем ваш закон
И мечем в пламя ваши книги.
Мы утверждаем новый культ
И новых солнц протуберанцы,
Чтоб пусковой ласкали пульт
Богов обугленные пальцы.
Мы принимаем манифест
Исконной правды сегрегаций,
Чтоб в небесах вращался крест
Турбиной вечных трансформаций.
На гулком стыке мегатрасс,
В бетонных бункерах элиты
Мы приближаем этот час,
Врата грядущего открыты!
ПОЛЮС ДУХА
Мы знаем вкус битвы и вкус Победы,
Мы слышим Героев державный шаг.
Нам бой завещали отцы и деды,
Нам северных ратей завещан стяг.
Мы знаем буйство родной стихии,
Нам ведом оружия радостный груз.
Вот клич боевой наш: «Слава России»!
Вот братства мужского стальной союз.
Мы бросили страны постылого Юга,
Оставив уюта мещанскую муть.
Нам тропы проложит звенящая вьюга,
На Полюс Духа отныне наш путь.
В последней атаке, в бою рукопашном
Язык нашей правды и прост и суров.
Грядущее ясно. Мы смотрим бесстрастно
В знакомые лица друзей и врагов.

ARS REGIA. АКРОСТИХ
Король вступает в брак. Вот ждут его покои,
О, как же хороша Невеста Короля.
Раздеться и возлечь. И сотворить такое,
О чем и помышлять, наверное, нельзя.
Любовь – пример того, как надобно границы
Естественно попрать, восстаньем естества.
Восход помедли же. Дай плоти истомиться.
Созреть подобием запретного Плода.
Как это благостно и как же это страшно
Оставить все. Стать во едину плоть.
Есть право тех, кто наготой украшен
И стыд богов сумели побороть.
Созрей, запретное. Налейся соком страсти.
Как и тогда… Влеки запретный Плод.
Усталость прочь! В тинктуре сладострастья
Сейчас крещается наш королевский род.
Сейчас творится То, Что пониманья выше,
То таинство Четы… Зело опасный Путь.
Вот что-то осознав, в анналы кто-то впишет
О том, как Сера страстно любит Ртуть.
НАВИГАТОРЫ УЖАСА
Навигаторы Ужаса снова наметили Путь,
Плотно трюмы забив апельсинами с острова Куба.
Переполнилась млеком луны у Дианы девичья грудь,
Истекает оно на едва приоткрытые губы.
Навигаторы Ужаса пьют его словно абсент;
И горчит оно так, что реальность вокруг онемела.
Из одежд на Диане всего только облачко лент,
Прикрывает лишь дымкой ее серебристое тело.
Навигаторы Ужаса вновь неприлично пьяны.
Хуже черни они, отмечающей праздник престольный.
Их совсем истомило девичье тело луны;
Ритуальной игрой, целомудренной и непристойной.
Навигаторы Ужаса сбились, похоже, с Пути.
Словно тросы у них перетерлись и лопнули нервы.
Растворились тела… Лишь на палубе будут цвести
Ледяные цветы застывающей в Ужасе спермы.

РУССКАЯ НОЧЬ
Мы помним все. Нам не забыть,
Неся хоругвь в года лихие.
Мы знаем тех, кого нам бить,
Спасая исстари Россию.
Бить красных нам до белизны,
Бить белых, чтобы покраснели.
И лишь до смерти бить должны
Мы на земле одно лишь племя.
Да, племя змеев; племя лжи,
Тех, что боятся так «фашистов».
Мы это племя бить должны,
Чтоб на Руси вновь было чисто.
…На небе полночи звезда,
А Русь… Она многострадальна.
Её спасти опять должна
Ночь, что нежна
И так хрустальна!
ПРОБУЖДЕНИЕ
Пока живущие блаженствуют во сне,
За них убитые сражаются Герои.
Они спиной становятся к спине
На поле нескончаемого боя.
То рати ангелов склоняются к земле,
Хотя наш мир давно их недостоин.
Он задремал, предательски спокоен,
Среди руин, на тлеющей золе.
Так пробуди нас ангельская рать,
Для Смерти пробуди и для посмертной Жизни,
Дай право нам безжалостно карать.
Еще мы молимся: «Ты саркофаг Отчизны
Крылами сокруши на брызнувшие призмы,
Чтоб больше ей вовек не засыпать».

СЕВЕРНЫЙ КОВЧЕГ
Ветру сегодня отчаянно дуть,
Заре бронзовеющей красить нам лица.
Снова на Север проляжет наш путь,
Чтобы к Истокам родным возвратиться.
Знаем, грядет Равноденствия час.
Знаем, что род человечий в убытке.
Кто Ты, поднявший высоко для нас
Солнечный факел, немыслимо пылкий?
Имя скажи нам, поднявший огонь,
Северный Вождь, что всегда сумасброден?
Только молчит… И идёт посолонь,
От теплоты чернозёмной свободен.
Северный Арго построен для нас,
В небо взметнулись испуганно птицы.
Вот наступил Равноденствия час
Заре бронзовеющей красить нам лица.
КРЕСТОНОСНЫЕ КРЫЛЬЯ
В райских садах распускаются лилии,
Что покрывают кровавые пятна.
В небо ли вскинем белые крылия…
Крест ли возложим себе на лопатки…
Путь на Голгофу нам ныне не страшен.
Он как прогулка по чистому полю.
Знаем, что в той Неотвергнутой Чаше
Мы лишь ничтожные капельки боли.
Тридцать монет отсчитают банкиры,
Нам ли платить с этих денег налоги?
Трижды Он падал под тяжестью мира,
Чтоб, не споткнувшись, мы шли по дороге.
В небо ли вскинем белые крылия…
Крест ли возложим себе на лопатки…
Знаем: не даром белые лилии
Так изукрасили алые пятна.

СРЕДИ РУИН
Устоять среди натиска масс
Может только истинный Вождь.
Что ему исторических фаз
Кислотой изливаемый дождь?
Он познал, что времён круговерть –
Лишь иллюзия мертвенных призм.
Он приветствует гипер-Смерть,
Чтоб за ней наступила Жизнь.
Он воздвиг посреди руин
Своё право теперь навек.
Радиацией вспененных вин
Причащается Сверхчеловек.
Так гряди же воскресший Ас!
И за Асом – апостол Вождь!
Чтоб бежала по волнам масс
Очистительным Ужасом дрожь.
ВЕСЕЛЫЙ КОСТЕР
На весёлом костре догорает адепт гуманизма.
Он невнятно бормочет бессмыслицу странных паролей.
В его мутных глазах только скорбь мировой укоризны,
Но в них нет и намёка на чувство спасительной боли.
Грай ворон растревожит лишь хмурое утро,
Жирный пепел являет собой только скуку и бренность.
Догорай же адепт. Твоя участь загробная смутна,
Как и жизни земной непонятна фальшивая ценность.
Ты нам часто твердил про свободу, равенство, братство.
Ты ещё говорил, про какую то там «толерантность».
Но огонь так задорно сжигает твоё окаянство,
Что бесспорно одно: это пламя – сама Богоданность.
Догорай же, гроссмейстер, последней, надеемся, ложи.
Возвести ты не смог своего бутафорского храма.
Обгоревшими свитками корчится чёрная кожа.
Маран-афа! Аминь. Догорай сонаследник Хирама.

ЛОВЛЯ
Сегодня сумерки особенно свинцовы,
Но в море брошена мистическая сеть.
Ждут рыбари богатого улова…
Вновь на столе – вино и рыба – в снедь.
Им ведомо, что, воплотившись, Слово
Сойдёт средь избранных на дрогнувшую твердь
И Смертью Крестной попирая смерть,
Раздаст им снедь в тени родного крова.
Сегодня сумерки. Но плавится свинец,
О борт разбившись пенною волною,
И значит, сумеркам приблизился конец.
О ловля рыб предутренней порою!
Ладьёю правит опытный Ловец,
А рыбы золотой мерцают чешуёю.
МОЛОКО ДИАНЫ
Нам жажду утолит девичье молоко,
Исторгнутое в мир пурпурными сосцами.
Вот Млечный Путь сквозь зыбкое стекло,
Как тело Нут, вновь распростёрт над нами.
Так небо звёздное к нам в горло истекло
И гланды обожгло, так больно, холодами.
Напиток сей нам смаковать глотками,
Оно трезвит причастников зело.
От трезвости своей мы будем словно пьяны,
Шатаясь, побредём по улицам ночным,
И углубимся в киммерийские туманы.
Всем видом утвердим мы истинный экстрим,
И песней тишину под утро огласим,
Чтоб встрепенулись горлицы Дианы.