Дж. Р. Р. Толкин
Sellic Spell1

Жил-был когда-то Король на Севере мира, у которого была единственная дочь, и в его доме жил молодой парень, не похожий на остальных. Однажды несколько охотников наткнулись в горах на огромного медведя. Они проследили его до логова и убили, а в его логове они нашли человеческого ребёнка. Они очень изумлялись, потому что это было красивое дитя, около трёх лет от роду, и с хорошим здоровьем, но оно не могло говорить ни слова. Охотники сочли, что его, должно быть, воспитали медведи, поскольку оно рычало, словно медвежонок.
Они забрали ребёнка и, так как не смогли выяснить, откуда он и чей, принесли его Королю. Король приказал отвести дитя в его дом, воспитать и обучить человеческим обычаям. От найдёныша ему было мало проку, потому что ребёнок вырос угрюмым, неуклюжим мальчиком и медленно учился языку этой страны. Он не хотел ни работать, ни учиться пользоваться инструментами или оружием. Он весьма любил мёд и часто искал его в лесу или грабил ульи хуторян; и так как у него не было собственного имени, люди называли его Бивульфом2, «волком пчёл», и с тех пор это стало его именем. О нём были невысокого мнения, и в палате его садили в углу, а не на скамьях. Он часто сидел на полу и мало с кем разговаривал.
Но месяц за месяцем и год за годом Бивульф рос, и чем больше он рос, тем становился сильнее, пока поначалу мальчики и юноши, и, наконец даже мужчины не стали его бояться. Через семь лет в его руках была сила семерых человек. Он всё рос, пока у него не показалась борода, и тогда хватка его рук была похожа на объятия медведя. Он не использовал ни инструментов, ни оружия, поскольку лезвия ломались в его руках, и он сгибал любой лук, пока тот не ломался; но если он был зол, то сокрушил бы любого в своих объятиях. К счастью, он медлительно соображал и был невозмутим; но народ оставил его в покое.
Бивульф часто плавал в море, зимой и летом. Он был тёплым как белый медведь, и люди говорили, что от его тела исходит медвежье сияние, отчего он и не боялся холода.
В те времена жил великий пловец по имени Брейкер3, родом из Сёрфланда. Однажды Брейкер встретил юного Бивульфа на берегу, когда тот только что вернулся с купания в море.
— Я мог бы научить тебя плавать, — сказал Брейкер. — Но ты, наверное, не смеешь заплывать далеко на глубину.
— Если мы начнём плавать вместе, — сказал Бивульф, — не бывать такому, чтобы я первым вернулся домой!
Затем он нырнул обратно в море.
— Теперь догони меня, если сможешь! — закричал он.
Они плавали в течение пяти дней, и ни разу Брейкер не смог опередить Бивульфа; а Бивульф плавал вокруг Брейкера и не оставлял его.
— Я боюсь, что ты можешь устать и утонуть, — говорил он, и Брейкер злился.
Внезапно поднялся ветер, волны вздымались словно горы, Брейкера бросало вверх-вниз и унесло в дальние страны. Когда после долгого путешествия он вернулся в Сёрфланд, то рассказывал, что оставил Бивульфа далеко позади и победил его в плавании. Шторм потревожил никсов, и они поднялись со дна моря. Они увидели Бивульфа и разгневались, поскольку решили, что это Брейкер и он поднял бурю. Один из них схватил Бивульфа и потащил его ко дну: никсы думали устроить этой ночью пир под волнами. Но Бивульф стал бороться со зверем и убил его; и таким же образом он поступил с остальными. Когда наступил рассвет, много никсов плавали на воде мёртвыми. Люди очень удивились виду чудовищ, когда их выбросило на берег.
Ветер стих, взошло солнце, и Бивульф увидел множество выступающих в море мысов; волны вынесли его на берег в чужой стране далеко на Севере, где жили финны. Прошло много времени, прежде чем он добрался домой.
— Где ты был? — спросили его.
— Плавал, — ответил он; но выглядел он мрачно, и на теле у него были следы ран, будто он боролся с дикими зверями.
Со временем Бивульф стал мужчиной, но он был крупнее, чем любой другой мужчина этой страны в те дни, и у него была сила тридцати. Как-то ночью, сидя, как обычно, в углу, он слушал беседы людей в палате, и там был один, который рассказал, как король некой дальней страны построил себе дом. Крыша его была из золота, и все скамьи были в резьбе и позолоте; пол каменный, и на стенах висели золотые ткани. В этом доме был пир, звучали смех и музыка, а люди пили сладкий и крепкий мёд. Но сейчас дом пустовал, как только заходило солнце. Никто не отваживался спать там, поскольку в дом являлся великан-людоед, и всех, кого он мог поймать, он пожирал или уносил в своё логово. Всю ночь чудовище было хозяином Золотой Палаты, и никто не мог противостоять ему.
Внезапно Бивульф встал.
— В той стране нужен мужчина, — сказал он. — Я пойду и найду этого Короля.
Люди сочли такое высказывание глупостью; но они не пытались отговорить Бивульфа, поскольку им казалось, что великан может съесть много людей, по которым будут больше скучать.
На следующий день Бивульф отправился в путь, но по дороге столкнулся с каким-то человеком.
— Кто ты? — спросил человек, — и куда ты идёшь?
— Бивульфом зовут меня, — ответил он, — и я ищу Короля Золотой Палаты.
— Тогда я пойду с тобой, — сказал тот, — и моё имя Хэндшу4.
У него было такое имя, потому что он носил на руках большие рукавицы из шкуры, и когда на нём были эти рукавицы, он мог двигать скалы и разрывать камни, но без них он не мог сделать ничего больше, чем остальные.
Хэндшу и Бивульф пошли вместе, вышли к морю, сели в лодку и подняли парус; и ветер далеко унёс их. Наконец они увидели перед собой утёсы незнакомой страны и высокие горы, вздымающиеся из пенящегося моря. Ветер погнал их судно к суше, и Хэндшу выскочил на берег и вытащил его на берег. Едва Бивульф ступил на песок, навстречу им спустился какой-то человек. Он не поприветствовал странников. Это был мрачный парень с огромным ясеневым копьём, которым он яростно размахивал. Он спросил их имена и дело.
Бивульф встал и храбро ответил ему.
— Мы ищем Короля Золотой Палаты, — сказал он. — Ибо у него имеются какие-то сложности с великаном-людоедом, если сказки правдивы. Моё имя Бивульф, а моего товарища зовут Хэндшу.
— А моё имя Эшвуд5, — сказал человек, — и своим копьём я могу обратить в бегство целую армию.
Затем он потряс своим длинным ясеневым копьём, так что оно засвистело в воздухе.
— Я тоже иду в Золотую Палату, — сказал он, — она находится недалеко отсюда.
Затем Эшвуд, Хэндшу и Бивульф отправились своим путём, пока не вышли на прямую дорогу, широкую и хорошо сделанную; и они шагали вперёд, пока не увидели перед собой дом Короля, стоящий в зелёной долине, и всё вокруг было освещено светом золотой крыши.
Когда они подошли к двери палаты, стражники должны были остановить их и допросить; но Эшвуд взмахнул своим копьём, и они отступили; а Хэндшу приложил свои рукавицы к огромным створкам и распахнул их. Затем три товарища вошли в палату и встали перед троном Короля. Король был стар, и его борода была длинной и белой.
— Кто вы, что так смело входят в мой дом? — сказал он. — И какое у вас дело?
— Бивульф моё имя, — ответил юноша. — Я пришёл из-за моря. В своей стране я слышал, что тебя беспокоит враг, который уничтожает твоих людей, и что ты дал бы много золота, чтобы избавиться от него.
— Увы! То, что ты слышал — правда, — ответил Король. — Великан, которого зовут Гриндер, много лет тревожит этот дом, и я, конечно, богато бы вознаградил любого, который смог бы избавиться от него. Но он силён сверх меры смертных людей и одолел всех, кого встретил. Теперь никто не отваживается оставаться в этой палате после наступления ночи. Что даёт тебе надежду, что ты справишься лучше?
— В моих руках больше силы, чем у большинства, — сказал Бивульф. — В своё время у меня были тяжёлые битвы, как никсы знают по своему горькому опыту. Я могу только попытать счастья с этим Гриндером.
Людям эта речь показалась храброй, но не слишком обнадёживающей.
— И я кое-что могу, хотя это и не слишком видно, — сказал второй. — Я Хэндшу. Своими рукавицами я могу опрокидывать громадные скалы и разрывать большие камни. Я могу испытать, окажется ли Гриндер крепче.
Эти слова всем показались более обещающими, хотя некоторые подумали, что Гриндер, вполне возможно, действительно окажется крепче камня.
— И у меня тоже есть сила, — сказал третий. — Я Эшвуд. Своим копьём я могу обратить в бегство целую армию. Никто не смеет стоять передо мной, когда я поднимаю его вверх!
Люди думали, что этот витязь подаёт самые большие надежды, если его оружие действительно обладает силой, как он утверждает, и если у Гриндера нет более мощных заклинаний. Король был очень доволен гостями, и ему пришла надежда, что конец его беспокойства, возможно, уже не за горами. Трёх товарищей пригласили на пир, и им отвели места среди рыцарей Короля. При разливании напитков сама Королева подошла к ним, дала каждому чашу мёда, попросила их веселиться и пожелала удачи.
— Счастливо моё сердце, — сказал он, — снова видеть мужчин в этой палате.
Некоторые люди Короля негодовали из-за этого высказывания, и более всех — Анфренд6, королевский кузнец. Он был о себе очень высокого мнения. У него был острый ум, и Король придавал большое значение его советам, хотя некоторые говорили, что он использует тайные заклинания и что его советы чаще вызывали раздоры, чем заключали мир. Теперь этот человек обратился к Бивульфу.
— Правильно ли я расслышал, что твоё имя Бивульф? — сказал он. — Не может быть много людей с таким именем. Конечно, это тебя Брейкер вызвал на состязание по плаванию, оставил тебя далеко позади и уплыл домой в свою страну. Будем надеяться, что с тех пор ты стал бо́льшим мужчиной, ибо Гриндер обойдётся с тобой менее нежно, чем Брейкер.
— Мой добрый Анфренд, — ответил Бивульф, — мёд затуманил твой разум, и ты рассказываешь историю неправильно. Ведь именно я выиграл состязание, а не бедный Брейкер, хотя тогда я был всего лишь юношей. И, несомненно, с тех пор я стал бо́льшим мужчиной. Но хватит, давай будем друзьями!
Затем Бивульф заключил Анфренда в объятия и сжал его. Это было лёгкое объятие, как он считал, и этого было более чем достаточно; и когда Бивульф отпустил его, Анфренд стал очень дружелюбен, пока Бивульф находился рядом с ним.
Вскоре после этого солнце начало садиться на Западе, и тени на земле стали длиннее. Люди начали покидать палату. Тогда Король подозвал трёх товарищей.
— Тьма близится, — сказал он, — и скоро наступит час Гриндера. Теперь вы готовы встретиться с ним?
Они сказали, что встретились бы с ним как этой же ночью, так и любой другой; но ни Хэндшу, ни Эшвуд не думал, что ему нужна помощь другого, и тем более помощь Бивульфа. Они не хотели делить награду.
— Очень хорошо! — сказал Король. — Если вы не хотите оставаться вместе, один из вас должен остаться и попытать счастья в одиночку. Кто это будет?
— Я останусь, — сказал Эшвуд, — поскольку был первым из нас, кто ступил на эту землю.
Король согласился на это и попросил Эшвуда позаботиться о его доме. Он пожелал ему удачи и пообещал большие дары утром, если он будет там, чтобы потребовать их. Затем Король и все его рыцари покинули Палату. Постели для Хэндшу и Бивульфа были приготовлены где-то в другом месте. Дом стоял пустой и тёмный. Эшвуд постелил себе рядом со столбом и лёг, и, хотя он намеревался бодрствовать и быть настороже, вскоре он уснул.
Ночью Гриндер восстал из своего логова далеко за туманными болотами и гордо прошествовал к Золотой Палате. Он был голоден и собирался снова поймать человека себе в пищу. Он ступал по земле в тени облаков и пришёл, наконец, к дому Короля. Он ухватился за большие створки и выломал их. Затем он шагнул внутрь пригнувшись, чтобы его голова не ударилась о поперечные балки крыши. Он окинул палату взором по всей длине, и свет сиял из его глаз, словно лучи из печи. Увидев, что там опять спит человек, он засмеялся. Вслед за этим Эшвуд проснулся и увидел глаза Гриндера. Его охватил большой страх, и он вскочил со своей постели. Его копьё было прислонено к столбу рядом, но когда он нащупал его, оно с лязгом упало на пол. Как только он наклонился, Гриндер схватил его; и борьба их длилась недолго. Гриндер оторвал Эшвуду голову и утащил его прочь.
Утром, когда люди вернулись в палату, на полу остались лишь копьё да несколько пятен крови. Их страх перед Гриндером возрос, когда они увидели это. Когда приблизился следующий вечер, люди начали покидать палату раньше и в большей спешке, чем раньше.
— Скоро наступит час Гриндера, — сказал Король. — Вы всё ещё готовы ждать его после того, что случилось с Эшвудом?
— Я в любом случае готов, — ответил Хэндшу. — И я требую мой черёд, поскольку именно я первым выскочил из нашей лодки.
Бивульф ничем не возразил; и Анфренд прошептал кому-то, кто был рядом, что чужестранец кажется достаточно довольным, чтобы оставить эту работу своему товарищу.
— Если этот Хэндшу потерпит неудачу, — сказал он, — не думаю, что наш Бивульф осмелится выполнить свою похвальбу.
Теперь Хэндшу остался один. Ему казалось, что он понимает, что случилось с Эшвудом: он потерял бдительность, и великан схватил его прежде, чем он смог воспользоваться своим оружием.
— Меня так не застать, — сказал он и натянул свои рукавицы, прежде чем лечь. Он не был целиком спокоен и долго лежал без сна. Однако в конце концов дремота одолела его; но злые сны беспокоили его, и он боролся во сне.
Посреди ночи Гриндер снова пришёл посмотреть, не будет ли какой-нибудь другой витязь настолько глуп, чтобы спать в палате и снабдить его пищей. Когда он обнаружил, что это в самом деле так, он громко рассмеялся, и свет, похожий на пламя, заструился из его глаз. Хэндшу проснулся, и сильный ужас охватил его. Он вскочил, но рукавиц на нём не было, поскольку они соскользнули с его рук, пока он метался во сне. Прежде чем он смог найти их, Гриндер схватил его своими когтями; он разорвал витязя и запихал куски в большую сумку, которую он нёс на поясе. Затем он убежал, чрезвычайно довольный своей охотой.
Утром люди не нашли никаких следов Хэндшу, кроме рукавиц, лежащих в его помятой постели. Теперь они боялись великана больше, чем когда-либо прежде, и некоторые не хотели оставаться в палате даже при дневном свете. Король был удручён, поскольку его беды, казалось, теперь стали хуже, чем раньше. Но Бивульф не был встревожен.
— Не оставляй надежду, Государь! — сказал он, — поскольку один ещё остался. Третий раз может всё окупить, как часто бывает. Я всё ещё намерен ждать великана сегодня вечером. В самом деле, у меня большое желание перекинуться словом с этим Гриндером. Я не попрошу помощи, кроме моих двух рук. Если они подведут меня, вы наконец избавитесь от меня, и вам не понадобится ни кормить меня дольше, ни даже хоронить меня, как кажется!
Люди похвалили эти отважные слова, но Анфренд ничего не сказал. Король был очень доволен, и Королева опять принесла своими руками чашу для питья Бивульфу.
— Судьба часто щадит того, кто её не боится, — сказала она. — Пей и радуйся, и пусть удача сопровождает тебя!
Наконец, солнце село, пришла пора Бивульфу стоять на страже. Король попрощался с ним, надеясь, но не ожидая увидеть его снова утром. Он обещал теперь дать ему трёхкратную награду, если он победит чудовище.
— Если Гриндер всё ещё так голоден, что сегодня вечером опять отважится прийти сюда, — сказал Бивульф, — возможно, он найдёт больше, чем ищет. Если когти — его оружие, а борьба — его игра, он найдёт того, кто привык к подобной забаве.
Когда, наконец, Король и весь его народ ушли, и Бивульф остался один в тёмной палате, он расстелил постель; но он не лёг и не заснул. Сильная дремота одолевала его, но он сидел, завернувшись в старый плащ и прислонившись к спиной к балке.
Той ночью Гриндера охватили муки голода и огромное желание посмотреть, нет ли ещё третьего настолько глупого витязя, чтобы заночевал в палате. Он быстро шёл под луной и явился в земли людей, прежде чем ночь наполовину прошла. Без промедления он прошествовал в палату. Когда двери перед ним распахнулись, он наклонился вперёд, положив руки на порог, и свет его глаз походил сейчас на два больших маяка. Бивульф сидел неподвижно и не подавал признаков жизни.
Когда Гриндер увидел, что в палате на самом деле опять лежит постель, он долго смеялся и хлопал в ладоши: шум был похож на лязг железа. Тотчас он шагнул к постели и нагнулся над ней, намереваясь поступить с этим человеком, как с остальными. Он возложил свои огромные когти на Бивульфа и прижал его назад. Но Бивульф выдержал тяжесть и крепче прислонился к балке позади. Затем он обхватил пальцами обе руки Гриндера выше запястья. Никогда в своей жизни великан не был так удивлён, поскольку хватка этих пальцев была сильнее, чем любая испытанная им раньше. Он обнаружил, что не может воспользоваться ни одной из своих рук, пока его держат. Внезапно его охватили дурные предчувствия, и он испугался; и очень быстро он изменил свои намерения и желал теперь только уйти прочь из этого дома и вернуться в своё логово. Это было совсем не то, к чему он стремился. Но Бивульф не отпустил его; и когда Гриндер отступил назад, он вскочил и сцепился с ним. Его пальцы затрещали, так сильно вырывался великан. Пядь за пядью Гриндер пробивался к двери, и шаг за шагом Бивульф удерживал его, упираясь ногами в любую перекладину, что могла дать ему опору. Палата дрожала, когда они боролись. Гриндер ревел и вопил, и люди в городе рядом проснулись и задрожали, думая, что весь дом Короля рухнет. Столбы скрипели, скамьи были опрокинуты, столы — разбиты вдребезги, а пол — расколот.
В конце концов они приблизились к дверям. Тогда Гриндер рванулся, но смог освободить только одну руку: Бивульф всё ещё держал его за другую. Великан так сильно тянул в одну сторону, а Бивульф — в другую, что с громким хрустом кость и сухожилия в плече разорвались, и лапа Гриндера, когти и всё остальное, остались в руках Бивульфа. Гриндер упал навзничь за дверь и исчез в ночи с воем; а Бивульф засмеялся и был рад. В знак победы он прикрепил эту огромную руку высоко над дверным проёмом. Когда пришло утро, она осталась там, громадная и омерзительная, с кожей как шкура дракона и пятью огромными пальцами, с ногтем словно стальной шип на каждом. Люди смотрели на неё в изумлении и вздрагивали.
— Это был сильный рывок! — сказали они. — Ни меч, ни топор не смогли бы срубить такой сук!
Теперь они громко восхваляли Бивульфа, называя его сильнейшим из людей. Анфренд был там; он взглянул на эту лапу, но не нашёлся, что сказать.
Король пришёл, когда услышал вести, и он встал перед дверями палаты и ликовал.
— Вот зрелище, которое я никогда не надеялся увидеть, — сказал он. — Чудеса никогда не закончатся! Молодой человек голыми руками сделал то, что никто из нас не мог сделать оружием или хитростью. Сыном какой матери может быть этот Бивульф? Ибо у него, кажется, медвежья сила, а не человеческая.
Но Бивульф не придал значения своему подвигу.
— Всё случилось не так, как мне хотелось бы, государь, — сказал он. — Кроме этой лапы показывать нечего. Я бы предпочёл отдать вам целую тушу, голову, шкуру и всё остальное. И, возможно, я бы сделал это, будь Гриндер крепче, но он обманул меня, разорвавшись надвое.
— Да, задание, увы, выполнено только наполовину! — сказал Анфренд. — Поскольку, боюсь, такое могучее чудовище не умрёт от раны, хотя она и может показаться опасной. Когда Гриндер исцелится, он вполне может причинять столько же вреда лишь одной рукой; и может оказаться, что его гнев и жажда мести наверстают потерю другой.
Радость Короля и его людей значительно омрачилась от этих слов.
— Тогда что, как ты думаешь, нужно сделать, мой добрый Анфренд? — спросил Король.
— Я бы спросил Бивульфа, что он предложит, ибо теперь он здесь великий человек, — сказал Анфренд, низко кланяясь.
— Если ты спросишь меня об этом, государь, — сказал Бивульф, — я думаю, что нужно проследить Гриндера до его логова, пока он всё ещё утомлён, возможно, после борьбы, что у нас была.
— Но кто осмелится сделать это? — спросил Король.
— Я бы осмелился, — сказал Бивульф, — если бы знал, где можно найти Гриндера.
— Что касается этого, — сказал Король, — сомнений немного. Люди, которые заходят в необитаемые места, часто приносили вести о его появлениях, ибо они видели его издали, одиноко шествующего в дебрях. Его логово расположено за много миль отсюда в тайном озере за водопадом, который обрушивается с чёрного утёса во мрак далеко внизу. Там дует ветер, и волки воют на холмах. Мёртвые деревья свисают на корнях над прудом. Ночью на воде мерцает огонь. Никто не знает глубины этого озера.
— Это неприятное место, о котором вы говорите, — сказал Бивульф. — Но оно должно быть очищено, и поскорее, если нужно покончить с этой бедой. Я пойду туда. Я навещу Гриндера в его собственном доме, и как бы много дверей ни было в его доме, ему не сбежать от меня!
Король был восхищён этими словами и пообещал дать Бивульфу втрое больше подарков, чем тот уже заслужил, если выполнит эту новую задачу.
— Подарки должны подождать, пока я вернусь, — сказал Бивульф. — Всё, что я сейчас попрошу — это товарищ, который знает дороги твоей страны, чтобы провести меня к месту. Если бы я выбирал, я бы обратился за помощью к Анфренду, поскольку он, кажется, считается здесь человеком большого ума.
— В самом деле, Анфренд пойдёт с тобой, — сказал Король. — Твой выбор хорош, ибо он много путешествовал, и никто не знает больше дорог и тайн этой страны, чем он.
Когда Анфренд услышал это, ему не показалось, что всё сложилось так, как он хотел; но он не посмел отказаться, чтобы не лишиться благосклонности и всего почёта в этой палате.
— Будет удовольствием показать моему другу Бивульфу чудеса этой страны, — сказал он и ухмыльнулся, подумав о том, что его ум действительно может оказаться полезным в этой затее.
Теперь Король приказал принести еду и питьё для путешественников; и из его сокровищницы был вынесен сверкающий панцирь, сотканный из стальных колец.
— В любом случае, он будет твоим, — сказал Король Бивульфу, — как залог множества будущих подарков. Носи его теперь с удачей.
Было ранее утро, и тени с Востока всё ещё были длинными, когда Анфренд и Бивульф тронулись в путь. Бивульф взял с собой рукавицы Хэндшу, а Анфренд нёс копьё Эшвуда; но оно было таким тяжёлым, что он быстро устал от этого, и Бивульф тоже взял его. Вскоре они наткнулись на след Гриндера, поскольку он пролил много крови на своём пути. Они шли по следу вверх и вниз по долине, оставив жилища людей далеко позади, и двинулись через туманные болота к высоким горам. Наконец, они пришли к тропе, крутой и узкой, что вилась среди скал. Она проходила мимо тёмных входов многих пещер, домов никсов, которые охотились в прудах далеко внизу. Они взбирались вверх по тропе, пока не пришли в лес мёртвых деревьев, висящих на своих корнях, и они посмотрели с края утёса и увидели водопад, низвергающийся в чёрную воду. Далеко под ними озеро бурлило и кружилось в водовороте. На вершине склона они обнаружили голову Эшвуда, уставившуюся в небо.
— Кажется, ты привёл меня в правильное место, — сказал Бивульф. Затем он подул в рог, и его звук отразился эхом от скал. Никсы пробудились, и они ныряли в озеро, пыхтя от ярости.
— Здесь много недружелюбных существ, — сказал Бивульф.
— Не буди спящую собаку, — сказал Анфренд. — Я не вижу необходимости сообщать Гриндеру, что мы подошли к его двери.
— Никсов я не опасаюсь, — сказал Бивульф. — Я имел дело в море с другими, побольше.
— Тем не менее, может оказаться, что трудно иметь дело с многими противниками одновременно, — сказал Анфренд.
— Много противников могут причинить лишь одну смерть, — ответил Бивульф; затем он встал и приготовился. На нём была кольчуга, полученная от Короля, на его поясе висели рукавицы, оставленные Хэндшу, а в правой руке он держал копьё Эшвуда.
— Как ты спустишься, друг мой? — спросил Анфренд.
— Это будет не первый раз, когда я ныряю в глубину, — ответил Бивульф. — И хотя этот утёс будет высотой в десять саженей, я видал выше.
— А как же ты вернёшься, друг мой, когда все твои враги будут побеждены? — сказал Анфренд; и он улыбнулся про себя, подумав, что настолько умнее Бивульфа, насколько тот сильнее. — Взгляните, мой друг, — сказал он. — Я позаботился о тебе и принёс длинную верёвку. Я закреплю её с этого конца и брошу с утёса вниз в воду. Может быть уверен, я подожду; и когда ты вернёшься (я в самом деле надеюсь на это), я вытащу тебя наверх.
Бивульф поблагодарил его.
— Твоя воля хороша, — сказал он, — какой бы ни была твоя сила. Если я окажусь несколько тяжёлым, чтобы меня тащить, я, без сомнения, сумею вскарабкаться.
Затем недолго думая он бросился с утёса, и последнее, что увидел Анфренд, были подошвы его ног, когда он вонзился в воду.
Бивульф долго спускался и не находил дна. Никсы собрались вокруг него и терзали его своими клыками; но панцирь был искусно выкован, и они не навредили его телу. У Гриндера была мать, старая великанша-людоедка, лет ей было — не счесть, яростнее волчицы; и если сила её рук была велика, что ещё сильнее была сила её заклинаний. Озеро и все земли вокруг были под их властью. Там она прожила много веков в пещере за водопадом, и никто не осмеливался беспокоить её. Теперь она сидела там и горевала над увечьем своего сына, и её сердце было преисполнено яростью. Она сразу узнала, что какой-то незнакомец из верхнего мира вошёл в её царство. В гневе она вышла из своего дома.
Когда, наконец, Бивульф достиг дна озера, она уже ждала его. Прежде чем он смог встать на ноги, она схватила его сзади, и никсы пришли ей на помощь. Бивульф мало что мог сделать против них всех, находясь глубоко под водой; и они потащили его прочь к логову великанши. Его трясли и колотили, и из него чуть не выбили весь дух, поскольку его враги потащили его через середину сильного водоворота, что бурлил под водопадом. Вход в пещеру Гриндера находился в скале за водопадом, и под водой был лишь небольшой отрезок пути. Они потащили его внутрь и затем вверх по наклонному проходу, ведущему от входа. Внезапно никсы отступили, и Бивульф обнаружил, что он уже не в воде, и высоко над его головой была каменная крыша. Пещера была очень большой, и внутри горел огонь.
Бивульф быстро вырвался, повернулся и заметил мать Гриндера, старую великаншу с клыками как у волка. Он вонзил в неё копьё, но она ничуть не встревожилась, поскольку это было бесполезно в том месте. Ударом руки она разломала рукоять надвое. Бивульф выбросил древко, но она была быстрее, чем он. Она была очень сильна там, в своём собственном доме, над которым соткала множество заклинаний. Она схватила его за плечи и швырнула на пол рядом со стеной, и сразу она села ему на грудь, вытащила из-за пояса блестящий нож и приставила его к его горлу. Она была очень близка к тому, чтобы отомстить за своего сына. Если бы не кольчуга Короля поверх его шеи, это был бы конец Бивульфа.
— Тяжела эта карга! — сказал Бивульф, и попытался сбросить её с груди. Затем он схватил её за руки так, как прежде хватал Гриндера, и внезапно подтащил её к себе; и она вскрикнула, когда почувствовала силу его объятий. А Бивульф перевернулся, подмял её и прижал к полу; и затем он вскочил на ноги. Как только он сделал это, то увидел огромный меч, висящий рядом на стене. Он был старым и тяжёлым, изделие исполинов давних времён7, и ни один смертный в тот день, кроме Бивульфа, не смог бы орудовать им. Он поспешно схватил его и нанёс великанше такой удар по шее, что шкура разорвалась, и кости разломались, и её голова покатилась по проходу вниз к воде, истекая кровью. Она лежала на полу мёртвая, и Бивульф не оплакивал её.
Когда меч упал, под потолком словно молния вспыхнул свет, и во всей пещере стало ярче, чем днём; и Бивульфу показалось, что свет исходит от меча и что его лезвие в огне. Теперь он увидел, что глубже есть ещё одна комната. Он прошёл к ней, но обнаружил, что вход преграждён огромным камнем намного выше его головы. Он никак не мог сдвинуть этот камень, хотя приложил всю силу, что у него была. Тогда он подумал о рукавицах, что висели на его поясе, и он натянул их; приложив руки к камню, он отбросил его в сторону, словно это была обычная загородка.
Он вошёл в комнату, и там он увидел несметные сокровища из золота и драгоценностей, которые Гриндер собирал на протяжении многих лет. В самом дальнем углу была кровать, и на ней лежал Гриндер. Он не двигался, но даже если он был мёртв, его глаза всё ещё так злобно сверкали, что Бивульф сделал шаг назад. Затем Бивульф замахнулся мечом и отрубил Гриндеру голову, и она покатилась с кровати, и огонь в её глазах угас. В тот же миг меч перестал светиться.
Тем временем Анфренд ждал на утёсе. Время тянулось для него долго, и у него не было желания оставаться в том опасном месте больше, чем нужно. Наконец, когда он глянул вниз, ему показалось, что туман и тени над озером рассеялись, и в лучах солнца он увидел водоворот далеко внизу, и тот был окрашен красным, словно кровью. Он подумал, что это, наверное, кровь Бивульфа; и эта мысль его не огорчила, поскольку он не забыл те объятия. В любом случае, ему показалось, что сейчас самое время исчезнуть. Полдень уже прошёл. Он поднялся и, подойдя к верёвке, ослабил узлы, чтобы она соскользнула и упала, если снизу кто-нибудь потянет. Затем он убежал очень довольный, поскольку он думал, что даже если Бивульф спасётся от чудищ, он будет ранен и утомлён, и если верёвка подведёт его, он непременно погибнет в пруду. Таким образом он надеялся избавиться от неудобного чужеземца, который посрамил его в палате.
В темноте Бивульф пробрался на ощупь наружу из внутренней комнаты, вернулся к огню в пещере и поднял горящую головню. Тогда он увидел странное зрелище. Великий меч, который он держал в правой руке, таял, как сосулька на солнце. Он капал, пока ничего не осталось, кроме рукояти, столь горячей и ядовитой была кровь Гриндера и его матери. Бивульф приберёг рукоять, и вдобавок он взял столько сокровищ золотом и драгоценностями, сколько смог уложить в сумку Гриндера; также он взял голову Гриндера, и то была нелёгкая ноша. Четверо других мужчин понадобилось бы, чтобы унести всё это.
Наконец, Бивульф направился из пещеры, спустился по проходу к выходу и снова нырнул в пруд. Это было долгое, трудное плавание, поскольку Бивульф был тяжело нагружен, и он с большим затруднением миновал водоворот, где вода падала с утёса. Но в озере не было видно никсов. Тени в воде рассеялись, и на ней сияло солнце, и оно выглядело настолько чистым и ясным, насколько мрачным было прежде.
Бивульф подошёл к верёвке и позвал; но Анфренд ничего не ответил. Тогда Бивульф ухватился за конец верёвки и начал подниматься из воды. Он всего несколько раз перебрал верёвку руками, когда она соскользнула, и с громким всплеском он упал обратно в пруд. Он подумал, что это очень странно и совсем не так, как он надеялся.
— Этот приятель Анфренд, — сказал он, — может хвастаться своим умением, но при всём этом не кажется, что он умеет закреплять конец верёвки. И теперь либо дикий зверь схватил его, либо его сердце дрогнуло, и он бросил меня: и это более вероятно.
Некоторое время Бивульф плавал вокруг, но по обе стороны водопада не было пути наверх скалы ни для кого, кроме птиц. Поэтому он повернул прочь и поплыл далеко вдоль берегов озера; он так устал, что ему пришлось выпустить часть сокровищ, которые он нёс из пещеры; и это сильно огорчило его. Наконец он пришёл к месту, где берег был ниже и менее крут, и с большим трудом он вылез из воды на плоские камни, где обычно никсы лежали при свете луны. Но с Запада всё ещё жарко светило солнце, и некоторое время он отдыхал там.
Наконец он собрал свою ношу и направился по берегу, затем взобрался обратно на вершину водопада и нашёл тропу, по которой пришёл. Это было долгое, тяжёлое путешествие, которое он совершил через болота и холмы обратно к жилищам людей, и в стране было утро, когда он пришёл к распаханным полям и снова нашёл дорогу в Золотую Палату.
Король был внутри, и много народу было вокруг него, и Анфренд снова рассказывал историю, которую рассказал прошлой ночью. Многие были бы больше довольны, если бы Анфренд сообщил, что Гриндер несомненно уничтожен; но были некоторые, которые не слишком горевали по чужеземцу. В разгар истории, как раз когда Анфренд рассказывал о кипящей в пруду крови, двери открылись, и Бивульф зашагал вдоль палаты, и пол дрожал под его ногами.
Никто не говорил, и все молча сидели в изумлении. Что касается Анфренда, он покинул своё место перед троном Короля и ускользнул. Бивульф поприветствовал Короля и показал за волосы огромную голову Гриндера. Люди в страхе созерцали это зрелище, и Королева вздрогнула и спрятала своё лицо.
— Взгляни, государь, что я принёс обратно из глубоких вод! — сказал Бивульф. — Вот добрая добыча, и получить её было нелегко! Я был на краю могилы под волнами. Ибо у Гриндера была мать, очень старая и злобная, страж его логова. Каргу было нелегко одолеть, поскольку её заклинания были сильны, и копьё, что я взял с собой, она разломила надвое. Всё же я нашёл могущественный меч, висящий на стене, и им я покончил с Гриндером и его матерью. Вам больше не нужно их бояться. Их жизнь окончена. Все желающие могут спать спокойно в этом доме сегодня ночью и все ночи после. Вот рукоять меча! От него больше ничего не осталось, такой жгучей была кровь тех хозяев пещеры, и такой неблагоприятной для железа.
Затем Король взял рукоять и долго её рассматривал — увитая тонкой золотой проволокой и украшенная множеством драгоценных камней она представляла собой прекрасный образец кузнечного дела; на ней было написано рунами имя великого древнего, для которого впервые был сделан этот меч.
— Эта рукоять достойна нового клинка, — сказал Король. — Пожалуй, Анфренд мог бы сковать подходящий, ибо он искусный кузнец и вдобавок знает много рун.
— И где же мой верный друг? — сказал Бивульф. — Мне показалось, я слышал его голос, когда вошёл, но я не вижу его здесь, чтобы поприветствовать меня. У меня есть намерение научить его завязывать узлы.
Тогда кто-то пошёл и вытащил Анфренда из угла.
— Ну, человечек! — сказал Бивульф. — Так ты добрался домой раньше меня? Нет у тебя ни сердца, ни ума, раз ты не можешь ни подождать друга, ни привязать верёвку. А если можешь, значит, ты коварный подлец.
Он поднял Анфренда, и Анфренд вскрикнул от страха, поскольку был уверен, что Бивульф обнимет его до смерти.
— Нет, я не буду убивать тебя, — сказал Бивульф, — ибо ты человек Короля. Но будь я Королём, я бы не позволил тебе пресмыкаться в моём доме.
Затем он крепко поколотил его и отпустил, и Анфренд уполз и не входил в палату снова в течение многих дней. С тех пор там было больше дружбы и меньше раздоров, поскольку Анфренд смирился и впредь не болтал языком. Что касается головы Гриндера, они взяли и её сожгли дотла, а пепел развеяли по ветру вдали от жилищ людей.
Конечно, весёлым был пир, что они устроили в Золотой Палате той ночью. Весь день ремесленники и строители занимались исправлением повреждений: чинили столы и обшивку, натирали и расставляли скамьи и развешивали на стенах вышитые ткани всех цветов; и было зажжено много света. Когда всё было готово, Бивульф в большом почёте сел рядом с самим Королём, и ему вручили богатые дары: топор и красивый щит; и знамя из золотой ткани; и шлем, сделанный кузнецами прежних времён, в работе которых было такое искусство, что ни один клинок не мог его расколоть, золотой вепрь был на его макушке вместо гребня; и конь с красивым седлом и блестящей упряжью подарил Король Бивульфу. И Королева добавила свои собственные подарки: золотое кольцо большого веса она подарила ему, и красивую одежду, и она надела ему на шею блестящее ожерелье с драгоценными камнями. Всё золото, которое он добыл в пещере Гриндера, Король вернул ему, в возмещение за его товарищей, Хэндшу и Эшвуда, которых убил этот великан. Двенадцать добрых людей, хорошо вооружённых, Король назначил быть его свитой и служить ему.
Теперь Бивульф действительно стал великим человеком, и он думал, что его судьба изменилась к лучшему, поскольку обращение с ним здесь сильно отличалось от обращения с ним дома. Некоторое время он счастливо жил в этой стране, и все люди были его друзьями. Анфренд долго трудился и приложил всё своё умение, и он выковал большой клинок, и тот был хорош. На нём было много знаков и узоров, и на остриях были изображены змеи, чтобы рана от них была смертельна. С разрешения Короля Анфренд приладил клинок к древней рукояти и подарил этот меч Бивульфу в знак примирения. Бивульф с радостью принял подарок и простил его; и он назвал меч Золотая Рукоять и с тех пор всегда носил его, и больше не презирал оружие.
Между Королём и его гостем была великая дружба, и он был бы рад держать Бивульфа подле себя, поскольку был стар, а его сыновья ещё не достигли зрелости, и он считал, что Бивульф стоит множества людей. Но со временем Бивульфа охватило огромное желание снова посмотреть на свою родную страну за морем, и показать тамошним людям, какие почести он заслужил во время своих путешествий. Наконец, он отпросился у Короля Золотой Палаты и попрощался с ним; и король дал ему новый корабль, более роскошный, чем старая лодка, которая всё ещё лежала на берегу; и Бифульф и его люди нагрузили его всем золотом и драгоценностями, которые он заработал; они подняли парус и вышли в море.
Вскоре люди на берегу увидели над водой белые паруса, похожие на крылья птицы, скользящей по ветру. Пока судно приближалось, они гадали, откуда оно пришло и какое задание у него может быть, у столь прекрасного корабля, как он был, с блестящими щитами, повешенными на бортах, и с золотым знаменем. Когда лодка пристала к берегу, из неё вышел великий господин, чрезвычайно высокий, одетый в сверкающую кольчугу, в шлеме с высоким гребнем на голове; и двенадцать рыцарей было с ним. Они спросили у него его имя.
— Бивульфом я звался, когда жил дома, — сказал он. — И я не вижу причины меняться.
Тогда люди изумились по-настоящему, и новость о возвращении Бивульфа распространилась словно пожар. Но Бивульф не стал ждать и сразу отправился проведать Короля, своего воспитателя. Он вошёл в палату, где когда-то сидел в углу; и теперь он держался совсем иначе. Он гордо приветствовал Короля.
Король в изумлении посмотрел на него.
— Ну и ну! Итак, ты всё же вернулся! — сказал он. — Кто мог поверить, что Бивульф одолеет великана и освободит великую Золотую Палату? Никогда бы не подумал!
— Может быть, и нет, государь, — сказал Бивульф. — Но у многих в кладовке есть сокровище, цену которого он не знает. Вы мало заботились о найдёныше, которого принесли из медвежьего логова; однако вы заслужили некоторую благодарность за ваше воспитание, такое, как оно было.
И Бивульф подарил Королю всё золото, которое он добыл в пещере, а Король с радостью принял этот дар.
Бивульф был теперь могущественным человеком в стране, и он сражался ради своего Короля во многих великих войнах и одержал для него много побед. Говорят, будто временами в пылу сражения он прятал свой меч в ножны, отбрасывал щит, хватал полководца своих врагов и раздавливал руками насмерть. Страх перед его силой и его доблестью распространился повсюду. Он стал великим господином, с обширными землями и множеством колец; и он женился на единственной дочери Короля. И после того, как пора Короля миновала, Бивульф стал королём вместо него и долго жил во славе. Пока он был жив, он горячо любил мёд, и мёд в его палате всегда был лучшим.

Примечания

1 Sellic Spell (переводится с древнеанглийского как «дивное предание», произносится «селлич спелл») — сказка, написанная Дж. Р. Р. Толкином по мотивам поэмы «Беовульф».
2 Имя героя оригинальной поэмы — Беовульф (Beowulf), что переводится с древнеанглийского как «волк пчёл» и является поэтическим синонимом (кеннингом) медведя. Толкин использует современное написание для компонентов имени (Beewolf), и я счёл нужным отразить это в переводе.
3 Брейкер (Breaker) — «бурун» или же «нарушитель (закона)» и т. п.
4 Хэндшу (Handshoe) — «рука» + «башмак».
5 Эшвуд (Ashwood) — «ясень».
6 Анфренд (Unfriend) — «недруг».
7 Ср.: eald enta geweorc — «древняя работа великанов» (древнеанглийская поэма «Скиталец», строфа 87).
© Тимофей Ермолаев, перевод с английского
оглавление
© Tim Stridmann