*"ДЕРЖИ ВОРА!"*
За Владимиром Вольфовичем не успеет и самый резвый политолог. Если раньше он менял идеологию единожды в год (активист еврейского движения в конце 80-х, согласно «Русской Мысли» от 15 января с.г.; некоторое время демократ!; с 1990 г. — либеральный демократ; авторитарный популист в 91–92 годах), то теперь меняет раз в сезон. 3 августа утверждал он в интервью калифорнийской газете «Панорама», что У ЛДПР «четкая политическая направленность: умеренная право-центристская партия. Допустимый предел: двадцать градусов правее центра. Ни двадцать пять, ни девяносто, а только чуть-чуть правее. И попенял мне лично, противопоставил экстремиста Лимонова себе («мы»): «Мы никогда не встанем на путь насилия ни в большом, ни в малом. Вот этим Лимонов от нас отличается… у него стремление решать политические проблемы силовым путем. Он готов сражаться на баррикадах с оружием в руках и даже погибнуть. Это его стиль. Вот поэтому мы с ним и разошлись. Такие уходят из нашей партии. В крайне правые и крайне левые». Единожды, но Жириновский проговорился, что у его центризма есть модель, и кто это: «Вот и Руцкой о том же говорит».
Всего лишь через 25 дней, в «Известиях» от 28 августа, в статье «Крах Четвертого Интернационала» Жириновский уже под другим, крайне неумеренным флагом. Прощай, Руцкой, забыты лимиты градусов! Бранчливой скороговоркой чревовещает он о «президентской гвардии, оснащенной всеми видами вооружения, способной в течение часа развернуть боевые действия в любой точке мира»; поэтизирует, заимствуя не то у Наполеона, не то у Остапа Бендера «наши солдаты омоют свои ботинки в водах теплого Индийского океана и местные жители встретят их цветами». Замечу, что благоглуп Жириновский и как стратег, и как поэт: для операции «Буря в пустыне» сверхсовременные янки наращивали войска в Саудовской Аравии многие недели; вульгаризм же «местные жители», вкупе с «ботинками» и «цветами», вышучивают стратега и его солдат. Но я не об этом. Я о том, почему Жириновский за 25 дней сменил идеологию на прямо противоположную. Что с ним произошло за это время? Испугался своей умеренности начала августа, понял, что против центриста Руцкого новому центристу Жириновскому не вытянуть, а значит, президентство желанное не состоится; и решил вернуться к старому радикал-популизму, принесшему ему 6,2 миллиона голосов? Я бы и пришел именно к такому выводу, ЕСЛИ БЫ под конец статьи не загнул Владимир Вольфович ни к селу ни к городу про «национал-социализм». С чего бы это? Он даже перед Ле Пеном за название ЛДП твердо вступился в моем присутствии: «Наш народ не поймет «национал», в названии партии», и вот, нате! Причем «национал-социализм» как-то совсем уж чуждо за хвост притянут в статье и назван «философией обывателя», в самом что ни на есть положительном смысле. (Слышали бы его штурмовики Рема и белокурые бестии эсэсовцы!)
Тут-то мне и стало все ясно. Ревность проклятая и зависть, плюс сомнения замучили Жириновского. Несомненная вспышка активности крайне правых партий в Европе (в особенности в Восточной Германии и в России) вызывает последние месяцы пристальное и специальное внимание и медий и власть имущих. Этим летом во Франции вся центральная пресса старательно и долго громила «национал-большевистский заговор» (я попал в основные злодеи), и все газеты Европы опубликовали информацию о нем. Сотни иностранных журналистов, соблазненные модной темой, приезжают в Москву охотиться за «нео-фашистами» и красно-коричневыми «национал-большевиками». Сам себя объявивший умеренным центристом, вежливо участвовавший в тени Ельцина на Конституционном Совещании, забыт всеми на Рыбниковом переулке бывший вчерашний наш самый ультра, Жириновский. А ведь он привык ко вниманию, и как! И взыграло тут ретивое. Собрался забытый политик с духом и присобачил к обычному, в старом стиле доцентристскому поливу своему модную концовку, и отдал в «Известия». «Соединение важнейших принципов социализма с национальными идеями есть национал-социализм», — важно вещает он. Но это ленивый, непереваренный плагиат, и только. «Слияние самых радикальных форм социального сопротивления с самыми радикальными формами национального сопротивления есть национал-большевизм», — гласит одно из положений «Приказа о создании национал-большевистского фронта», авторы его Александр Дугин и Эдуард Лимонов, но никак не Жириновский. Написанный 1 мая с.г. приказ был распространен в тысячах экземпляров во время демонстрации 9 мая в Москве, и с тех пор цитировался оптом и в розницу газетами Европы, и нашими; в последний раз 7 августа «Советской Россией». Жириновский не заколебался бы предстать пред нами и апостолом национал-большевизма, но решил, очевидно, что будет ОЧЕНЬ СЛИШКОМ видно.
Но и так ОЧЕНЬ СЛИШКОМ виден ПЛАГИАТ. Я думал о Жириновском лучше. Я думал, он талантливее. Задрав штаны бежать за Лимоновым и Дугиным и их национал-большевизмом самым постыдным, демонстративным образом! Как можно! Мечется бедный Жириновский.
То Жириновскому кажется, что «центризм» верная идея и вывезет к президентству, «вот и Руцкой о том же говорит». Спустя несколько недель сомнения опять одолевают: а что если красно-коричневый «национал-большевизм» выигрышная идея? Иначе зачем на нее так много изводят газетного места умные иностранцы? Как дитя, несмышленое, но жадное, хочет быть он и умеренным тихим центристом, и УЖАСНЫМ нацистом. Такая базарная, наглая, низкая манера соискания президентства, надеюсь, произведет неприятное впечатление на его избирателей. И они поймут, что нет у Владимира Вольфовича политических убеждений. Никаких. У него одно, но глубокое, неполитическое убеждение: что Владимир Вольфович должен стать президентом. Потому он заимствует чужие убеждения. Ворует. Держи вора!»
«Известия» убрали «вора», а жаль! На фоне всеобщего оппортунизма русской политики, и оппозиция не исключение из правил, эти маневры Владимира Вольфовича выглядят Менее Разительно. Потому обвинявшие его в 1992 году в «фашизме» его родственники «демократы», вполне дружественно воспринимали его в 1993 году, как-никак он явился к Ельцину и помог выдать обсуждение проекта Конституции за общероссийское дело. Без участия ЛДПР обсуждение выглядело бы как правительственная затея. Выиграв 70 мест в Думе (исключительно благодаря бездарному головотяпству противника, забившего мяч в свои ворота много раз подряд), он опять стал «фашистом».
Борис Николаевич Ельцин славно поработал на Владимира Вольфовича, убрав вначале с помощью пушек Руцкого, Хасбулатова, Константинова и Анпилова и их партии и движения, конкурентов Владимира Вольфовича в политике, и не допустив позднее РОС, НРП, РХДП, КДП к выборам. Если бы в последний момент не было разрешено участие в выборах Коммунистической партии Российской Федерации (партии Зюганова), ЛДПР сегодня имела бы в Государственной Думе еще 65 мест, то есть 135 депутатов имела бы! Жириновский должен молиться на Бориса Николаевича. Борис Николаевич же, осознав, что натворил, срочно выпустил из тюрьмы Руцкого, чтобы к моменту президентских выборов 1996 г. разбить голоса антиельцинистов. Рыжков, бывший премьер Горбачева, долгое время был вне политики, никаких страстей его имя не возбуждает. Если, как ожидается, он выставит свою кандидатуру третьим между Ельциным и Жириновским, эта фигура существенно не изменит расстановку сил. Другое дело Руцкой. За него охотно проголосуют и коммунисты, ибо Зюганов не настолько силен, чтобы конкурировать с Ельциным и Жириновским.
С декабря 1992 года политическая борьба в России в основном свелась к борьбе между Ельциным и его парламентом, подмявшим под себя постепенно ФНС и более мелкие организации оппозиции. Так что Жириновский совершал свои маневры по-прежнему на обочине основного политического движения. То, что он стал центристом, мало кем было замечено, попросту потому только, что никому не было дела до Жириновского и ЛДП. (Надо признать, что такие тихие периоды и есть самые опасные для партий, ЛДП не исключение. Обыкновенно отток людей из партии особенно силен именно в периоды безделья.) 21 сентября Ельцин объявил парламент вне закона, и политическая борьба и вовсе свелась к противостоянию между Домом Парламента и Кремлем. Не только Жириновский был забыт, но и Анпилов, не только Проханов растерянный бродил по коридорам Белого Дома, но и Стерлигов, и Зюганов, и Умалатова, и многие другие лидеры ФНС. Противостояние вообще свелось к неполитической борьбе двух президентов: Ельцина и Руцкого (плюс Хасбулатова). В этой обстановке, когда Жириновский попытался напомнить о себе, что он есть, предложил себя в качестве посредника, его никто не заметил кроме пары газет. Мелькнуло имя и исчезло. Даже такого посредника, как патриарх, игнорировали. Ты Алексий II? Ну и бог с тобой. Заговорили пушки.
Когда пушки отговорили, состоялись выборы. И вот тут-то, не имея возможности проголосовать за партию расстрелянных из пушек (напоминаю, что тринадцать партий и движений оппозиции были не допущены к выборам), растроганный, злой или жалостливый избиратель проголосовал за те партии, которые НАПОМИНАЛИ ему, ПОХОДИЛИ НА тех, расстрелянных и недопущенных. Победа досталась третьим лицам: Жириновскому и Зюганову. Вот что писал лишенный победы Александр Баркашов, лидер «Русского Национального Единства», раненый, из тюремной больницы:
«Многие сочувствующие нам задают эти вопросы, говоря при этом: «Теперь Жириновский собрал голоса ваших потенциальных избирателей и пожинает плоды вашей пропагандистской работы и популярности ваших политических взглядов». Возможно, и мы поступили бы так же, как поступили Жириновский и Зюганов, если бы мы были политиками, готовыми на любые компромиссы, на любые политические кульбиты, ради того, чтобы любой ценой оказаться около власти, пусть даже и «оккупационной» (слова Зюганова), но около власти. Но мы не политики — мы по духу Воины — Воины Руси. Мы поступили так, как должны поступать Воины Духа. /…/ В отличие от зюгановых и жириновских, мы не могли оставаться в стороне — Русская честь выбора не оставляет».
Заметьте, что Баркашов пишет здесь Зюгановых и Жириновских с маленькой буквы. Я разделяю его презрение.
ЭДУАРД ЛИМОНОВ "ЛИМОНОВ ПРОТИВ ЖИРИНОВСКОГО"
