Сегодня исполняется 110 лет со дня рождения генерала Аун Сана (1915-1947), считающегося национальным героем бирманцев.

Об этом весьма противоречивом историческом деятеле я ровно десять лет назад написал комментарий для Регнума. Не хочу повторяться – поэтому вот ссылка.

https://regnum.ru/article/1895784 - «Кому роднее генерал Аун Сан».

За 32 года своей жизни Аун Сан умудрился стать основателем (или одним из главных основателей) вооруженных сил страны, студенческого движения, компартии и широкой левонационалистической коалиции. Кроме того, у него родилась дочь – Аун Сан Су Чжи, которая до сих пор самим фактом своего существования оказывает значительное влияние на политические процессы в Мьянме.

Десять лет, прошедшие с момента написания статьи, позволили взглянуть на эту политическую фигуру несколько по-иному. И главная причина такой смены оптики – в насаждении во время правления партии НЛД (2016-2021), возглавляемой Аун Сан Су Чжи, его культа личности. Повсеместная установка памятников Аун Сану встретила резкое отторжение в национальных штатах и даже в некоторых бирманских регионах. Памятники обливали краской, откалывали от них куски и проводили около них акции протеста. Самое мягкое, что говорили в таких случаях протестующие – это то, что Аун Сан к их региону не имел никакого отношения, и у них много своих героев, достойных памятников.

То есть, бездумные действия правительства НЛД стали одним из факторов, провоцирующих конфликт центральной власти и этнических территорий – и это тоже аукнулось после смены власти в Мьянме, несмотря на усилия новых лидеров страны сгладить эти противоречия и убрать имя Аун Сана из названий некоторых объектов на национальных территориях (например, построенный в 2017 году новый мост имени Аун Сана в штате Мон был летом 2021 года переименован в честь реки Салуин, через которую он перекинут).

То есть, даже после смерти Аун Сан никому не дает покоя – в 1983 году его могила была взорвана северокорейскими диверсантами, а в недавнее время его имя напрямую поспособствовало разжиганию нынешнего гражданского конфликта в стране.

Поэтому когда внезапно расплодившиеся в последнее время многочисленные «эксперты по Мьянме» глубокомысленно рассуждают о том, что Аун Сан – «национальный герой страны», то к таким заявлениям следует относиться минимум как к проявлениям некомпетентности. Национальный герой бирманцев – наверное, да и то во многом благодаря тому, что его так рано убили, и он не успел стать очередным азиатским диктатором. К тому же, дочь его – по-прежнему кумир для многих. А, например, жители восточной части Мьянмы до сих пор помнят о том, как боевики вооруженной японцами группировки во главе с Аун Саном, перешедшие в декабре 1941 года границу с Таиландом (японцы таким образом хотели показать, что это не они захватывают Бирму, а ее освобождают от британских колонизаторов некие местные патриоты), вырезали каренов целыми деревнями, дорвавшись до исторических врагов бирманцев.

Именно поэтому  Аун Сан в истории Мьянмы – весьма зловещая фигура, продолжающая и сегодня разделять ее жителей, несмотря на его обещания всеобщего равенства и счастья народам по периферии страны во время Панлонской конференции 1947 года.

Многие в Мьянме считают, что сильные личности, погибшие насильственной смертью, обычно превращаются в могущественных духов-натов, которые начинают мстить всем подряд – и прежде всего своим обидчикам. Если это так – то бирманцам и их стране серьезно не повезло с национальным героем.