Место Косово во внешней политике Албании с конца XIX в. до начала 1990-х гг.

Автор: Ю. П. Бойко, В. А. Курбацкий

Косовское направление во внешней политике Албании формировалось на протяжении всего XX в., пока не стало в полной мере приоритетным с конца 1980-х - начала 1990-х годов. Данный процесс прошел несколько этапов, тесно связанных с общей историей национально-освободительного движения албанцев, формирования у них органов власти и управления, а также с системой международных отношений на Балканском полуострове и в Европе в целом и местом в данной системе самого Албанского государства.

Первый этап в развитии рассматриваемой проблемы связан с деятельностью албанской Лиги в Призрене, созданной в этом косовском городе в 1878 г. и ставшей первым общеалбанским политическим объединением, разработавшим основы албанской государственности. Принятая в июле 1878 г. программа Лиги под названием "Карарнаме" ("Книга решений"), призвала всех албанцев бороться "до последней капли крови против какой-либо аннексии албанских территорий", а также за "объединение всех населенных албанцами территорий в одну провинцию"1.

Основные положения "Карарнаме" получили дальнейшее развитие в сентябре 1878 г. в условиях нарастания раскола в Призренской лиги, когда радикальное крыло Албанской лиги обнародовало новую программу2. В ней, в частности, говорилось о недопущении того, чтобы "хоть одна частичка территории албанских областей была передана их соседям или другим народам, с которыми они граничат", а также содержалось требование, что "все албанские области, в частности, Шкодринский и Янинский вилайеты, должны соединиться в единый, так называемый "Албанский вилайет"3. Столицей предполагаемого единого албанского вилайета, в который должны были войти, в том числе, косовские земли, предполагалось сделать находящийся в настоящее время в Македонии город Охрид в силу его центрального географического положения4.

Бойко Юрий Павлович - доктор политических наук, профессор; Курбацкий Владислав Андреевич - соискатель. Дипломатическая Академия МИД РФ.

стр. 119
Аналогичные идеи - хотя и не в столь радикальном "оформлении" - отстаивали и албанские делегаты, принимавшие участие в конгрессах младотурок в Париже в 1902 - 1907 годах. В частности, в 1905 г. они озвучили следующую программу: "право обучения на албанском языке, уважение со стороны турецкого правительства к албанским национальным обычаям и законам, прекращение гонений на албанцев, создание условий для национальной консолидации албанцев"5.

А в 1908 - 1912 гг. Албания и земли Косово стали ареной следовавших одно за другим с нарастающей интенсивностью антитурецких албанских восстаний. А первая Балканская война 1912 - 1913 гг., в ходе которой многие албанонаселенные районы перешли под военный контроль балканских союзников, послужила решающим катализатором провозглашения независимости Албании на всеалбанском Кувенде во Флере 28 ноября 1912 года. Глава утвержденного делегатами первого албанского правительства Исмаил Кемали видел в составе независимого Албанского государства не только земли собственно Албании, но также районы Битоли, Янины, Скопье, Приштины и Призрена. По свидетельству выходившей во Влере газеты "Перлиндь е Шчипнис", делегаты Национального собрания "единодушно согласились" со словами Исмаила Кемали о том, что "Албания с сегодняшнего дня должна стать самостоятельной, свободной и независимой под управлением временного правительства.

Это решение было встречено нескончаемыми аплодисментами со всех сторон. Заседание было прервано до следующего дня, и делегаты вышли наружу и приветствовали флаг, который был поднят в пять тридцать пополудни"6.

Тем не менее, споры и противоречия между великими державами и их военно-политическими блоками (Антанта и Тройственный союз), претензии балканских союзников, военно-политические конфликты между самими албанскими лидерами фактически сделали невозможным функционирование органов власти, созданных во Влере. А первая мировая война, в которой Албания официально не участвовала, окончательно ввергла страну в состояние хаоса и разрухи.

Тем не менее, именно в ходе послевоенного мирного урегулирования независимость Албании была подтверждена на самом высоком международно-правовом уровне. Однако в состав новообразованного государства не вошли косовские земли, и борьба властей Тираны за них вступила в новый этап. Созданный в ноябре 1918 г. Комитет по защите Косово призвал великие державы пересмотреть границы, установленные Лондонским совещанием послов 1913 г. и подтвержденные по итогам первой мировой войны, а также санкционировать объединение всех албанонаселенных земель в одно государство.

Лидеры Комитета (в основном из рядов албанской эмиграции) утверждали, что "почти половина тех, чья идентичность могла быть с полным правом определена как "албанская", остались за пределами албанского государства"7. Они приняли программу, которая предусматривала такие цели, как "решительная борьба и защита любой ценой целостности страны", поддержка программных требований Призренской лиги 1878 - 1881 гг., освобождение собственными силами Косово и других албанских областей от "оккупантов" в целях создания единого албанского государства8.

стр. 120
Активисты Комитета по защите Косово поддерживали также тесные связи с симпатизировавшими им организациями за пределами Албании, в частности, с Временной македонской революционной организацией (ВМРО). Отношения Комитета и ВМРО носили дружественный характер и были закреплены "договором о взаимной поддержке"9. В ноябре 1920 г. стороны заключили соглашение о совместной борьбе с Белградом за присоединение Косово к Албании, а Македонии - к Болгарии и к уже к январю 1924 г. разработали план организации совместного выступления в Косово и Македонии (дезавуированный позднее болгарской стороной)10.

В результате последовавшей затем межалбанской борьбы Комитет по защите Косово был разгромлен властями Албании в 1924 г. после того, как его члены вошли в конфликт с новым правителем Албании Ахметом Зогу. Последний считал выходцев из Косово своими прямыми конкурентами и к тому же вообще не особо симпатизировал великоалбанским идеям. Он подчеркивал необходимость сосредоточиться на укреплении самой Албании и основ ее государственно-политического строя. Это дает основания утверждать, что именно "победа Зогу над косоварами в действительности определила ту политику, которой с тех пор придерживалась Тирана: Албания - а не албанцы - прежде всего"11.

Объединение Косово и Албании осуществилось на короткое время в годы второй мировой войны в контексте фашистского оккупационного режима. Италия присоединила к оккупированной в 1939 г. ею Албании в том числе косовские округа Приштины, Печи и Призрена, а правящая албанская фашистская партия торжественно объявила в мае 1941 г., что почти все балканские земли, на которых проживают албанцы, отныне присоединены к Албании12.

Однако державы антигитлеровской коалиции в рамках послевоенного урегулирования приняли решение вернуть Албанию к ее прежним границам, которые в целом соответствовали решениям Лондонского совещания послов великих держав 1912 - 1913 годов.

Еще более сложно и противоречиво развивались в годы войны и в первые послевоенные годы отношения между новыми властями Албании и Югославии. В одном из обращений Генерального Штаба Национально-освободительной армии Албании к командующему Народно-освободительной армии Югославии Иосипу Броз Тито говорилось буквально следующее: "Мы никогда не оставались без вашей помощи, о которой наш народ знает и за которую благодарен. Братство по оружию наших народов скреплено совместной борьбой, и пролитая кровь сцементировала эту дружбу, которую ничто не может разрушить"13.

Однако подобные констатации не мешали сторонам неоднократно пересматривать конкретные принципы решения косовской проблемы. В частности, в декабре 1943 г. делегаты состоявшейся на косовско-албанской границе конференции представителей коммунистических партий Албании и Югославии постановили, что "единственным путем обретения свободы является предоставление всем народам, включая албанцев, возможности принять решение о своей собственной судьбе, включая право на самоопределение, вплоть до отделения и включая отделение". Однако уже в 1945 г. аналогичная

стр. 121
конференция в косовском городе Призрен постановила пересмотреть вышеуказанное решение, и представители косовских коммунистов теперь уже поддержали вхождение данной области в состав Сербии, а не Албании14.

Установившийся в Албании после второй мировой войны жесткий тоталитарный социалистический режим в целом объективно подавлял националистические устремления как нечто, присущее империалистическим державам. Тем не менее, тогдашний албанский лидер Энвер Ходжа отнюдь не был чужд великоалбанским проектам, которые он обосновывал историко-этническими соображениями. Особую нелюбовь Ходжи вызывали два ключевых международных договора, касавшихся территориального обустройства Балкан, - Берлинский трактат 1878 г. и Версальский мирный договор 1919 г., закрепивший итоги первой мировой войны.

Внешне парадоксально, но факт: идея объединения Косово с Албанией в том или ином виде поддерживалась столь разнородными и даже противоположными силами, как фашисты, националисты и коммунисты. В самые первые послевоенные годы идеи объединения Косово и Албании стали рассматриваться, в свою очередь, в контексте так и не состоявшейся Балканской федерации - надгосударственного образования, способного, по мнению лидеров балканских стран того времени, нормализовать копившиеся веками межэтнические противоречия и взаимные территориальные претензии в регионе. Уже 5 февраля 1945 г. секретарь ЦК Коммунистической партии Югославии Эдвард Кардель, находясь с визитом в Москве, заверил советских лидеров в том, что югославское руководство считает "необходимым, чтобы Югославия теснее связывалась с Болгарией и Албанией, а также с Австрией и Венгрией, если политические процессы в этих странах будут развиваться в таком направлении, которое сделало бы возможным такую связь"15.

Идею Балканской федерации в принципе разделяли лидеры всех трех основных заинтересованных государств - Албании, Югославии и Болгарии. Один из сценариев предусматривал надгосударственное объединение Албании не только с Югославией (и соответственно с Косово) и Болгарией, но также и с Румынией и даже Грецией (несмотря на всю сложность албано-греческих отношений). Данный широкоформатный проект поддерживал, в первую очередь, коммунистический лидер Болгарии Георгий Димитров. В отличие от него, Иосип Броз Тито выступал за создание Южнославянского Союза (Союза Южнославянских Народных Республик) - как второго этапа объединения. Первым этапом должно было стать объединение Албании и Югославии. Вот как объяснял необходимость и возможность данного сценария Э. Кардель: "Почти одинаково обстоит дело с Албанией, где внутренние политические условия уже совсем созрели для объединения, и Албания сама под руководством коммунистической партии не имеет другого выхода кроме того, чтобы самым тесным образом опереться на Югославию"16. В Белграде были уверены, и в этом они встречали понимание со стороны Тираны, что албано-югославское объединение не только стало бы ядром Балканской федерации, но наилучшим возможным решение косовской проблемы, причем путем включения Косово именно "в албанскую федеральную единицу"17.

стр. 122
Согласно воспоминаниям соратника Иосипа Броз Тито Милована Джиласа, Белград и Тирана уже в последние месяцы второй мировой войны "в принципе стояли на точке зрения, что Албания должна объединиться с Югославией, что разрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства в Югославии", поскольку "принесло бы не только непосредственные выгоды и Югославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традиционной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И - что... особенно важно - это дало бы возможность присоединить значительное и компактное албанское меньшинство к Албании как отдельной республике в югославско-албанской федерации"18.

В этом плане позиция югославского руководства по Косово объективно находилась в русле чаяний лидеров послевоенной Албании, поскольку Тито "намного больше интересовала судьба задуманной им Балканской федерации, ядром которой стала бы Югославия. Он готов был пожертвовать Косово, чтобы сделать собственные планы привлекательными для Албании"19. Советский посланник в Албании Д. С. Чувахин, комментируя в своем дневнике беседу с Э. Ходжей после его посещения Белграда, отмечал в июле 1946 г., что югославский лидер, согласно наблюдениям Ходжи, "считает необходимым принять все меры к сближению населения Косово и Метохии с населением Албании и что одной из таких мер могло бы быть открытие албано-югославской границы и отмена таможенных пошлин на этом участке границы"20.

Правда, сам Ходжа занимал по этому вопросу весьма сдержанную позицию. Он полагал, что вопрос открытия албано-югославской границы в районе Косово и Метохии "требует специального изучения и что к нему можно будет вернуться в будущем"21. Что же касается судьбы Косово, то албанский лидер дал понять советскому дипломату, что "эта область, населенная в подавляющем большинстве своем албанцами, несомненно, будет присоединена в свое время к Албании, но что это возможно лишь только тогда, когда и Албания, и Югославия будут государствами социалистическими". Ходжа добавил, что "этой точки зрения он придерживался на протяжении всей национально-освободительной борьбы и что такую же позицию в этом вопросе занимало и все руководство албанской КП"22.

Примечательно, что в вопросе о будущем объединении Албании и Югославии так или иначе совпадали подходы не только Ходжи и Тито, но и Сталина. М. Джилас цитирует фразу, с которой руководитель СССР обратился к нему в январе 1948 г.: "Мы согласны, чтобы Югославия проглотила Албанию"23.

Однако данный шаг, очевидно, мыслился как завершающий этап более длительного процесса. Во всяком случае, будущая судьба Косово еще в 1947 г. виделась Москвой и Белградом в составе Албании, о чем свидетельствует опубликованный в Белграде в 2001 г. протокол беседы, состоявшейся у Карделя в Москве со Сталиным 19 апреля 1947 года. Вот соответствующая выдержка из него:

"Кардель: У нас на территории Косова и Метохии и сегодня больше албанцев, чем сербов. Мы думаем, что позже, когда еще теснее сойдемся с албанцами, мы уступим им эти территории.

стр. 123
Сталин (это ему было очень приятно): Очень хорошо, это правильно"24.

На протяжении 1947 г. албано-югославское сближение в контексте проблемы Косово наполнилось новым, более конкретным содержанием. Согласованное двустороннее торговое соглашение предусматривало, что все экспортно-импортные операции "должны были осуществляться исключительно югославскими организациями"25. Тирана и Белград достигли договоренности о парификации денежной системы двух стран, об унификации цен, о таможенном союзе, об обязательности согласования народнохозяйственных планов, о создании совместных обществ. В конце 1947 г. стороны приступили к обсуждению, пожалуй, самого больного на тот момент вопроса - объединения армий.

В том, что касалось Албании, данный подход имел в качестве своего идеологического обоснования резолюцию V Пленума ЦК Коммунистической партии Албании от 1946 года. В этом документе прямо подчеркивалось, что политика Албании "должна ориентироваться на более тесную и конкретную связь с Югославией"26. Правда, не все в руководстве КПА было столь однозначно. Там вынуждены были учитывать различные нюансы политики Советского Союза, а Москва не стремилась занимать однозначную позицию по поводу сближения Албании с Югославией, держа в уме собственные противоречия с Тито и его окружением. Отсюда и знаменитая фраза Сталина, не вписывавшаяся в общую канву политики Тираны, прозвучавшая в ходе переговоров с албанской правительственной делегацией в июле 1947 г.: "Албания должна встать на свои собственные ноги"27.

В 1948 г. в вопрос албано-югославского объединения вмешалась более высокая геополитика - конфликт Белграда и Москвы. Правительство Албании уже 1 июля объявило об аннулировании всех двусторонних договоров и о высылке из страны югославских советников28.

Подобное развитие ситуации не только поставило крест на сценариях решения проблемы Косово посредством создания соответствующих надгосударственных интеграционных структур, но и создало в балканском регионе новую геополитическую реальность, составной частью которой стала растущая самоизоляция Албании, не пожелавшей отказываться от поддержки антиюгославских положений резолюции Информбюро даже после нормализации отношений Москвы и Белграда.

По сути, для Тираны "конфликт 1948 г. открыл путь к новой фазе национальной борьбы под националистическими лозунгами, замаскированными марксистско-ленинскими формулами. Вследствие этого великоалбанский национализм приобрел "левореволюционную направленность" и крайний радикализм"29.

Для понимания исторических корней и подходов руководства Албании к проблеме статуса Косово стоит процитировать секретное письмо, направленное лично албанским лидером Энвером Ходжей от имени своей партии в ЦК ВКП(б) в середине 1949 года. В документе, в частности, говорилось:

"Проживающие в Народной Республике Югославии албанцы Косово по своей численности составляют значительное национальное меньшинство. Это албанское меньшинство расселено в районах, гра-

стр. 124
ничащих с Народной Республикой Албанией. Берлинский конгресс и Версальский мирный договор несправедливо нарушили интересы Албании и албанского национального меньшинства Косово.

По старым, довоенным статистическим данным (фальсифицированная статистика королевских режимов Сербии, с помощью которой они пытались доказать, что албанское национальное меньшинство по своей численности является незначительным) численность албанского нацменьшинства составляет около 700000 человек. На самом же деле в Югославии - в Косово, Метохии, Македонии и Черногории - число албанцев достигает миллиона, если не более. Значительная часть албанцев в этой статистике маскировалась и скрывалась режимами того времени под видом мусульман и турок.

Албанцы Косово, Метохии и других мест свой насильственный отрыв от Албании считали и продолжают считать самой большой несправедливостью, допущенной по отношению к ним. Они не согласились с таким решением вопроса и не желают оставаться в границах Югославии, независимо от ее политического строя. Такова действительность. Их единственный идеал - это слияние с Албанией.

Во время второй мировой войны как фашизм, так и албанская реакция опирались именно на этот фактор. Они подняли вопрос о Косово и "соединили" Косово и Метохию с Албанией под лозунгом "Великой Албании". Со стороны фашизма это было большой демагогией, в результате которой албанцы Косово оказались нейтрализованными в борьбе с фашизмом, и у них создалась иллюзия того, что их "вековая мечта о соединении с Албанией якобы осуществилась, а потому нет и причин для борьбы с фашизмом".

Под влиянием иллюзорного "освобождения" албанцев Косово из-под югославского рабства и "соединения" с Албанией Косово превратилось в фашистский и реакционный резерв..."30.

Понятно, что югославская сторона понимала историю Косово и сербо-албанских отношений несколько иначе, хотя в силу определенных геополитических соображений в конце 1940-х гг. несколько сместила приоритеты. К примеру, вот как характеризовал данный вопрос в Париже перед участниками мирной конференции 1919 г. глава сербской военной миссии генерал Петар Пешич:

"Народ в Албании не отличается культурой, он поделен на многочисленные полудикие племена, находящиеся в постоянной междоусобной вражде и борьбе, и продемонстрировал свою неспособность к самостоятельной жизни.

В этом случае, если бы мирная конференция пришла к выводу о разделе Албании - в соответствии с вышеизложенной причиной - между соседними культурными народами, которые взяли бы на себя обязательство ввести на этой единственной полудикой территории Балкан и привить проживающему на ней народу современную культуру и цивилизацию, мы бы потребовали присоединить к объединенному Королевству Сербов, Хорватов и Словенцев северную часть Албании до реки Шкумби.

Мы требуем этого не в завоевательных целях, а с искренним желанием помочь народу, проживающему на этой территории, составляющей единое природное целое с нашим будущим государством, как можно скорее достичь необходимого уровня развития и облег-

стр. 125
чить ему условия жизни в нашей единой общности - учитывая бедные природные условия земли, на которой он проживает"31.

Главным сдерживающим фактором в плане проведения Албанией более активной политики на косовском направлении выступала растущая самоизоляция страны. Тем не менее, связи косовских сепаратистов и Албании Энвера Ходжи постепенно, но неуклонно укреплялись. На это, в частности, указывал, смещенный в 1966 г. с поста руководителя югославской Службы государственной безопасности Александр Ранкович, которому парадоксальным образом ставилось в вину слишком жесткое проведение "унитаристской" политики в Косово. По его данным, действовавшие к тому времени на косовской территории подпольные организации уже не были маленькими и изолированными друг от друга группами, а являлись "организациями с объединенным руководством, способными к проведению враждебных акций" и поддерживавшими связи с Албанией32.

Начавшийся на рубеже 1980 - 1990-х годов распад единой Югославии перевел ситуацию вокруг Косово в новое русло. Ключевым фактором, активно использовавшимся в собственных целях в том числе руководством Албании, стал проведенный в сентябре 1991 г. в крае "референдум по вопросу суверенитета и независимости"33.

Плебисцит принес предсказуемый утвердительный результат. Косово провозглашалось "суверенной и независимой республикой"34. Данный вердикт не был признан ни Белградом, ни мировым сообществом, но был использован руководством Албании в целях политического обеспечения более активного курса на косовском направлении. Еще в июне 1991 г. новый премьер-министр Албании Юлы Буфи среди основных задач внешней политики своего кабинета указал на особую заинтересованность в установлении и поддержании "стабильных политических отношений с Югославией"35.

А уже в октябре того же года все то же "переходное" правительство Буфи своим последним внешнеполитическим актом признало самопровозглашенную "Республику Косово" в качестве "суверенного и независимого государства"36. Данное решение базировалось на соответствующем постановлении Народного собрания Албании от 22 октября 1991 г., в котором подчеркивалось, что парламент страны "признает Республику Косово суверенным и независимым государством на основе принципа свободы и полного равенства со всеми другими народами". В документе также говорилось о том, что Народное собрание Албании "также признает законным новое временное правительство Республики Косово, возглавляемое д-ром Буяром Букоши"37.

Одновременно Координационный совет албанских политических партий в Югославии принял 12 октября 1991 г. Политическую декларацию, в которой отмечалось, что в случае изменения югославских границ "албанская часть Югославии посредством принятия основной декларации по результатам плебисцита решится на территориальное объединение с Албанией". В качестве идеологического обоснования новой перекройки границ в документе указывалось, что "в процессе определения государственных границ Албании были проигнорированы этнические принципы и воля албанского народа"38.

Однако возможности самой Албании проводить активную самостоятельную политику на косовском направлении объективно огра-

стр. 126
ничивались необходимостью преодолевать собственную внешнеполитическую изоляцию, что требовало от Тираны максимальной сдержанности.

В 1992 г. Тирана подписала соглашение с Европейским союзом о торговле и сотрудничестве, став при этом членом Совета Европы39. С 1994 г. Албания стала участником программы НАТО "Партнерство во имя мира", а в 1995 г. спецпредставитель президента США Билла Клинтона на Балканах Ричард Холбрук в ходе своего визита в Албанию заверил своих собеседников в поддержке интеграции страны в Североатлантический альянс40. К 1991 г. относится и активизация двусторонних переговоров руководителей Албании с представителями ведущих западных держав, которые также настоятельно советовали Тиране проводить эффективные реформы внутри страны, а также сдержанную внешнюю политику. Особую активность в налаживании отношений с Албанией проявила Италия, озабоченная проблемой албанских беженцев41.

Вряд ли будет преувеличением сказать, что развитие ситуации на Балканах в настоящее время во многом повторяет сценарии более чем столетней давности - конца XIX - начала XX в. - отличавшиеся этническим национализмом, великодержавными концепциями, взаимными территориальными претензиями и перекройкой международно-признанных границ. Это позволяет рассматривать современные события в Косово, Боснии и Герцеговине, Македонии и Черногории не как изолированные явления, а как "отложенную цепную реакцию открытых вопросов времен Балканских войн 1912 - 1913 годов"42.