Народы резались и бились. С треском рушился долларовый замок, погребая под обломками смешные рублики, тугрики и еврики, но неутомимый мулат, задирая нос, громогласно возглашал с высокой трибуны нерушимость Нового Мирового Беспорядка. Взывали к отмщению небес руины руин в стёртом городе Пальмира. Люди в чёрном резали глотки людям в оранжевом. Пыль в пустыне стояла столбом, пилоты бледного полковника жали на гашетку. Сердитые беженцы с дурными манерами штурмовали пряничные бюргерские города. Крепкие ребята брили головы и засучивали рукава. Придушенные, затихали греческие бунтари под железной пятой олигархии. Диабетический полупрезидент, исходя на шоколад, истерически визжал из пылающей Украины, как с раскалённой сковородки. Жестоким колобком катался по Корее третий из династии, подавляя саму возможность инакомыслия, под аккомпанемент философских композиций ВИА Лайбах. Лихорадило даже Сороса. Гибли под оползнем гватемальцы, и в Буркина-Фасо совершался очередной переворот. Плотоядно щурился малиновогубый товарищ Си, присматриваясь к положению дел, а смеющийся индеец дарил ошалевшему Папе Римскому серп и молот. По всему по этому в позабытой болотной стране тихо, незаметно и деловито переизбирался на очередной срок Рыгорыч.