*ПРОНАТАЛИСТСКИЙ ОТВЕТ РОССИИ НА БИОПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ*

Доклад руководителя Центра биополитических экспертиз Олега Валерьевича Фомина-Шахова на круглом столе «Анализ российского и международного опыта по противодействию  абортам и повышению рождаемости» в Государственной думе 15 марта 2016 г.

Сегодня перед Россией встают не только геополитические, глобально-экономические и связанные с развитым пятым информационным укладом вызовы. Мы также наконец осознали,  что против нас ведется необъявленная биополитическая война. Биополитика — междисциплинарная прикладная наука, изучающая технологии контроля за населениями и  соответствующая сумме приложений наук о жизни к сфере политики, и политических наук к сфере жизни. Используя разработки этой науки, внешние силы бесцеремонно вторгаются в  наш демографический суверенитет, являющийся основой нашего суверенитета в целом.

Политику, направленную на укрепление демографического суверенитета, можно назвать пронаталистской. Пронатализм — это система взглядов, сторонники которой выступают за рост  рождаемости и проведение обеспечивающей его государственной политики, как в целях преодоления демографического кризиса, так и оптимального устроения личной и общественной  жизни.

Что такое биополитика? Принято считать, что автор термина — Рудольф Челлен, который также ввел и термин «геополитика». Однако впервые понятие «биополитика» появляется в  1911 г. в статье американского протестантского теолога Джорджа Харриса. По сути под биополитикой он понимал улучшения количества и качества рождаемости (то есть был  одновременно и пронаталистом для американцев и евгеником). Эти идеи подхватили евгеники Третьего Рейха, Эрнст Рудин, Лотроп Стоддард (автор термина «недочеловек»), Леон  Уитни, Гарри Лаухлин (инициатор закона о стерилизации в нацистской Германии).

Параллельно развивалась и другая линия биополитики, связанная с проекцией биологии на мир политики. В частности, английский натуралист и писатель Морли Робертс написал в  1938 г. книгу с названием: «Биополитика: эссе по физиологии, патологии и политике социального и соматического организма».

После войны по понятным причинам евгеническая линия в биополитике вынуждена была мимикрировать, но она никуда не делась. И она мимикрировала под экологические  концепции. Так появилась классическая американская биополитика 60-х: Линтон Колдуэлл, Томас Торсон и прочие мозговые танки («think tanks») мондиализма. Тот же Колдуэлл,  работая в Беркли, ЮНЕСКО, ООН. Он был архитектором National Environmental Policy Act (NEPA) — первое природоохранное законодательство Соединенных Штатов, которое  установило американскую национальную политику, способствующую улучшению окружающей среды.

Позже по этим лекалам создавались и международные экологические программы, направленные на депопуляцию под предлогом перенаселения и чрезмерного загрязнения  окружающей среды. Именно эти господа из Беркли вбросили всю эту тематику и связанные с ней социальные теги в массы.

Всё это осуществлялось параллельно секретному меморандуму АНБ США NSSM200. Гораздо позже с него был снят гриф секретности и все худшие слухи подтвердились. Там якобы  существующая прямая связка проблем экологии и демографического роста подавалась как угроза безопасности США. Это было прямое указание на необходимость биополитического  контроля прежде всего за странами третьего мира с их «безконтрольным размножением».

Потом был сделанный по заказу Римского клуба доклад «Пределы роста» всё в том же экологическо-антинаталистском ключе. Концепция «устойчивого развития» — это именно оттуда.  И означает это «устойчивое развитие» главным образом одно: проабортную и проконтрацептивную политику якобы в интересах всех уже живущих людей. В этом же ключе выдержана  и международная декларация 1987 г. «Хартия Земли».

Одним из практических последствий всех этих рекомендаций стала Международная конференция по народонаселению и развитию, и принятая на ней программа. Прошла она 5–13  сентября 1994 г. в Каире. Поэтому более известна просто как Каирская конференция. Россия эту программу подписала.

Лейтмотив Программы: для устойчивого регионального и глобального социально-экономического развития необходимо принимать меры по сокращению рождаемости, прежде всего  путем развития услуг по планированию семьи (контрацепция, стерилизация, аборты «в адекватных условиях»).

За выполнением Программы следят НКО, по сути, являющиеся иностранными агентами, наиболее известная из которых — Российская ассоциация народонаселения и развития (РАНиР,  бывшая Российская ассоциация планирования семьи — РАПС).

В 2014 г. действие программы закончилось, еще до этого из страны выставили структуры ООН, занимающиеся глобальным сокращением населения, такие как ЮНИСЕФ, ЮНФПА, USAID  из США.

Но в целом идеология и практика «Каирской конференции» продолжает свое разрушительное воздействие, прежде всего через государственные программы охраны репродуктивного  здоровья.

На опасность негативной биополитики в 80-90 гг. указывали левые философы-постмодернисты Мишель Фуко, Тони Негри, Джорджио Агамбен. Их критика биополитики очень ценна. Но  по сути никакого решения они не предлагают.

России необходим интеллектуальный и практический рывок в области биополитики — той области, где мы имеем значительное отставание от потенциального противника.

Сегодняшний день также ставит перед нами вопрос: если существующая сегодня негативная биополитика преследует своей целью депопуляционный контроль элит за населениями, то  возможна ли биополитика во благо России, а в конечном счете, всех народов мира?

Сама постановка этого вопроса показывает, что не только возможна, но и уже существует. По крайней мере в зачаточном виде.

Положительной теоретической биополитикой в нашей стране уже много лет занимаются те исследователи, которые знакомы с западными биополитическими разработками, но считают  их конечные цели категорически неприемлемыми.

В апреле 2015 г. деятельность такого рода экспертов была институционализирована. Так возникли Центр пронаталистских исследований и Центр биополитических экспертиз,  объединившиеся в Институт биополитики и пронатализма.

Первым серьезным делом института стала организация и проведение Международного междисциплинарного научного симпозиума «Фундаментальные представления современной  науки о начале человеческой жизни», прошедшего 7 июля 2015 года в Москве.

Сегодня мы занимаемся подготовкой новых симпозиумов, в том числе по темам демографической безопасности, биополитики и пронатализма, а также теме уклада, тесно с ними  связанной.

Хорошо, что есть такая общественная инициатива. Однако субъектом и заказчиком позитивной биополитической теории в конечном итоге должно выступить само государство. То же  самое касается и позитивной биополитической практики.

Сегодня в Российской Федерации действует большое число общественных и церковных инициатив в защиту жизни. Но без государственной позитивной биополитики, государственного  биопротекционализма и пронатализма любые усилия на пути защиты жизни окажутся тщетными.

В настоящий момент Россия имеет не только историко-культурные основания, но и все ситуативные преференции, чтобы, опираясь на свои традиционные культурные ценности  (правда, труд и семья), начать строить евразийскую цивилизацию жизни.

Следует понять, что идеологические клише XX века, созданные Модерном, являются не более чем химерами. Выбор из трех политических теорий — либерализма, фашизма и  коммунизма — это навязанный выбор.

России нужна не государственная идеология, а государственная биономика, шестой экономический уклад, нацеленный на демографический рост.

Еще более России необходима доктрина демографической безопасности — биополитическая доктрина.

Для достижения демографической безопасности, сохранения за собой ресурсов России нужно, строго следовать принципам демографического суверенитета. Это значит, что наше  государство должно проводить совершенно автаркийную пронаталистскую биополитику. Необходимо выйти изо всех международных биополитических программ ООН, проводимых в  России. Никакой пользы России они не несут — напротив, они направлены на подрыв человеческого потенциала нашей страны, человеческой составляющей ее оборонной мощи.

Необходимо запретить на территории Российской Федерации деятельность финансируемых из-за рубежа биополитических НКО, таких, например, как РАНиР. Для реализации  суверенной демографической биополитики, правильного распределения территорий, населения и ресурсов России требуются совершенно новые институты и технологии власти и  управления. Совершенно очевидно, что должна быть создана специальная государственная биополитическая комиссия со своими экспертными советами и рабочими группами, а в  дальнейшем, возможно, даже Министерство биополитики, занимающеимся как вопросами демографической безопасности, так и внедрением демографически и экологически  ориентированного шестого инновационного уклада.

Из числа задач позитивной биополитики следует особо отметить ближние биополитические перспективы России. Это:

– государственный проект расселения городов, курс на деурбанизацию;

– раздача земли и постройка дешевого экожилья для многодетных семей в безвозмездное пользование: «мой дом — моя крепость»;

– налаживание зеленой инфраструктуры (пассивный дом на 3d-принтере, солнечные батареи, ветряки, тепловые насосы, солнечные биовегетарии): «солнце, ветер и вода — наши  лучшие друзья»;

– самоколонизация (прежде всего Сибири и Дальнего Востока);

– внедрение проекта крестьянской автаркии и кооперации (в духе разработок крестьяноведа Александра Чаянова), развитие пермакультуры (в духе Зеппа Хольцера), производство  органической еды: «сам вырастил — сам съел»;

– внедрение автоматизации на селе при жестком контроле над новыми технологиями (особенно в области роботехники и биогенетических технологий);

– прокладывание высокоскоростных транспортных артерий по всей стране — например, маглевы, которые уже есть в Японии и в Китае: «куда хочу — туда качу»;

– государственная поддержка аутентичной культуры, в том числе массовой: «и швец, и жнец, и на дуде игрец».

Перечисленные технологии могли бы показаться еще 10 лет назад фантастикой, однако по отдельности они уже существуют в мире. Многое есть и у нас. Но пока разрозненно. Мы  можем объединить все эти технологии в единую систему, создав положительный биополитический контроль над укладом во благо России.