"Различение Бытия, как такового и существа сущего, свойственное миру досократиков и нашей собственной традиции вплоть до катастрофы XVII века — с одной стороны; и забвение первого в пользу последнего — с другой; является непосредственной причиной падения русской Империи. В свою очередь ясное понимание этого процесса — есть непременное условие нашего возвращения, Великого русского Эпистрофе."

«Апологеты „возрождения веры предков“, понимаемой как исторически засвидетельствованное язычество, вольно или невольно хотят вновь втянуть нас в примитивный магизм, представляющий собой не Изначальную веру человечества, а, напротив, позднейшие ее искажения; упадок, вызванный энтропийным током истории. Но еще дальше в забвении метафизического содержания Традиции пошли квазихристианские секты: догадываясь об ущербности язычества, они сознательно отвергли всякую метафизику вообще, превратив Священную Традицию в некое подобие морально-этического учения. Поэтому и те, и другие на самом деле принадлежат одному духовному (или точнее обездушенному) полюсу, противоположному православной вере».

Однако тогда (в "Путях Австразии") это одновременное противостояние традиционной ортодоксии иудейскому креационизму и эллинскому манифестационизму (начало которому, впрочем, также было положено прадедом Авраама — Серугом) мыслилось как отдельный полюс в трехчленной схеме, которая интуитивно должна была быть сведена к бинарной оппозиции. Сейчас мы знаем, то общее, что лежит в основании и креационизма и манифестационизма, и что позволяет совместить их в рамкам единого полюса противопоставляющего себя ортодоксии. Это, повторимся, понятие о Божестве, как Сверхсущем. «Четырехбуквенный» и, например, калашские демоны гор («сучи и вароти») отличаются только степенью абстракции и широтой функций, но воспринимаются одинаково, как сверх-сущности, невидимые демоны, замкнутые рамками творения (даже если на словах помещаются в трансцендентную область).