Первый период был открыто орочьим, второй скрыто. Но есть детали.
У орков преобладает звериное, у «роботолюдей» рациональное. В конце десятых – 20е разные группировки тяготели к тому или иному. В 1918 – 1928х конструктивизм местами преобладал. Супрематизм и конструктивизм, нмв, больше относятся к «роботам», а итальянский футуризм (и дюшановский) вполне можно назвать орочьим. В советской монументальной скульптуре всегда было засилье орков, во второй период, пожалуй, больше, но тут надо со специалистами обсуждать.
Александр Дейнека, скажем, перешёл к «скрыто орочьему», а начинал с роботов:
Пименов тоже красил роботов:
Татлин и Родченко:
Дадаисты о Татлине:
Искусство 1928 года в своем радикальном конструктивистском варианте предлагает новый тип индустриального человека – человека-машины, наделенного телом как инструментом, телом как функцией, как набором деталей (рук, ног). Тело, понимаемое как опорно-двигательный аппарат, смонтированный из стандартных функциональных модулей. Искусство стремится к аскетическому и дисциплинарному преодолению и превращению в функциональный скелет как цели эволюции. Наиболее радикальный тип преодоления телесности у Дейнеки и Пименова предполагает полную включенность человека в машину. Монотонность механических движений – главное выражение этого подчинения и включения (лозунг «будем работать как хронометр»). Тело полагается не только абсолютно управляемым, но и вообще как бы лишенным двигательной автономности, приводимым в движение извне. Оно — тело «нового стандартного человека» — и создается извне. Знаменитая метафора художника как «инженера человеческих душ» показывает, что конструированию или дисциплинарному перевоспитанию здесь подвергается не только тело, но и душа. Она тоже собирается из стандартных деталей на идеологическом конвейере.
Так же предполагается в идеале неразличение индивидуального и вообще отдельного тела, представление его как промежуточной суммы стандартных деталей, как части более сложной фабричной машины — или коллектива (организованной социальной машины). Коллективный характер индустриального труда переносится на все остальные сферы жизни – коллективный быт, коллективный отдых, коллективное анонимное творчество. Существенно различение в теле только социального – «пролетарского» в марксистской терминологии, то есть собственно индустриального, трудового, дисциплинарного.
