«Каббала позволяет рассматривать nahash [змея], анаграмму африканского hanech [также – змей], как обозначение пре-адамитов, посвятивших людей в магию (Древо Познания) и произведших на свет, совместно с человеческими женщинами, существ, менее субтильных, нежели пре-адамиты, но и менее безгрешных, нежели Адам» (Жан-Анри Пробст-Бирабен).
«Hanech допускается в Исламе только в форме джина или в качестве ездового животного для djnoun» (он же). И далее: «Большинством tolba, или людей образованных, hanech рассматривается как джин, дух стихий, однако независимый от организованных племен djnoun, «джинов» – Banou Dahman, Banou Qichan, Banou Ahmar – и от их султанов».
Можно вспомнить высказывание, приводимое вслед за Геноном современным бельгийским традиционалистом Шарлем-Андре Жили в работе, посвященной имперской традиции Уагаду: Kâna al-insanu hayyatan fil-qidam. «Некогда человек был змеем».
