Германцы за время после Цезаря прошли большой путь из-за постоянного римского влияния. Из оседлых крестьян они превратились в бродячих воинов во главе с дружинами и выборными князьями. В таком виде они в V веке и завоевали Западную Римскую империю.

Но кроме англосаксов и франков, остальные волны завоевателей не смогли построить ничего прочного, а создали систему раздельного проживания: германцы-ариане по племенному праву, романцы-православные по римскому праву. Так было у вестготов в Испании, свевов в Португалии, бургундов в Бургундии, остготов в Италии. Лишь вандалы в Тунисе всё отняли у римлян и построили свое садистское государство, но были уничтожены войсками Юстиниана спустя сто лет.

А вот вторая волна завоеваний - лангобарды и дополнительные переселения франков - привела к формированию единого общества во Франции и Италии. Так были заложены предпосылки феодализма.

Но сам феодализм создали только Каролинги. После смерти Карла Великого имперские органы управления при его внуках исчезли, а всю власть на местах к концу 9 века захватили феодалы. Так в 10 веке оформилась феодальная система на территории империи Каролингов: лестница сеньоров и вассалов и крепостные крестьяне в имениях.

Но в этой системе были "дырки". Во-первых, короли всегда имели больше власти, чем полагалось простому сеньору. Во-вторых, всегда часть крестьян оставалась или свободными, или имела общинные земли, неподконтрольные феодалам. Так и выживали. В-третьих, феодальная система не прижилась в горах, особенно Альпах. Всякие швейцарцы, шотландцы и баски упорно не признавали феодалов.

В-четвертых, и это главное, если бюрократия Рима погибла, и бюрократия Карла Великого тоже погибла, то скрепой Запада стала церковная бюрократия.
Перри Андерсон - марксист, и он не понимает, как вообще Церковь смогла пережить и рабовладение, и феодализм, и капитализм. По марксистской теории, не должно быть такого учреждения, которое могло бы пережить изменения в экономике и политике. Поэтому суть Церкви остается неподвластной марксистскому анализу, признает он. И сводит ее к роли хранилища культуры. Так культура, которая в Греции и Риме была только у элиты, сохранилась в средневековой Церкви уже как адаптированная к уровню всего народа.